Лекции по искусству. Книга 4

Точно также и Сервантес, обращаясь к нам «любезный читатель», приглашает внутрь своего мира. И мы — «любезные читатели», можем всегда в нем присутствовать. И мне кажется, что присутствие внутри их миров ничуть не менее захватывающий процесс, чем присутствие в мире, в котором мы живем.

Этой картиной очень интересовался Пикассо. Я сейчас не могу назвать точно, какое количество авторских копий сделал сам Веласкис, но они все разные. У него есть вариант и с разбитым зеркалом, и вдребезги разбитым зеркалом. Он и так поворачивал эту композицию и этак. Он все время пробовал ее на вкус, на пространство, потому что, с какой бы стороны мы не подошли к этой картине, она остается загадочной композицией, как в прямом, так и в зеркальном смысле.

Художник (автопортрет Веласкеса)

На картине мы видим художника, который стоит за очень большим холстом. Он держит в руках кисть, он сосредоточен, он смотрит, конечно, на тех, кого он пишет. Это его мастерская. И мы вошли в нее в тот самый момент, когда с визитом к художнику приходит нежная маленькая девочка со своей свитой. Зачем она пришла? Просто на сеансе у художника находятся ее родители. Он пишет их. Они есть на этой картине, и их нет. Они — тени зазеркалья.

Я позволю себе сказать о том, что, по всей вероятности, эту картину можно рассматривать, как автобиографию художника, как автопортрет художника в интерьере, в окружении тех, среди кого он жил. Это автопортрет художника Веласкеса. А что он пишет совершенно непонятно, ну уж, разумеется, не короля и королеву, совместный портрет которых он никогда не писал. А, может быть, он пишет совсем других? Холст очень большой. Мы видим его лицо — это автопортрет художника. Кстати, хочу сказать о том, что автопортрет очень замечательный жанр живописи. Автопортрет никогда не бывает самоизображением. Никогда. Разве что какого-нибудь безумно влюбленного в себя человека, что совсем не соответствует понятию художника. Автопортрет — это всегда то, что думает о себе художник. Вот, например, бельгийский художник Поль Пауль Рубенс, который был очень связан с Веласкесом и во многом помог ему в живописи. Он подсказал Веласкесу некоторые техники написания. Рубенс тогда был очень знаменит и находился с какой-то тайной миссией в Мадриде. Кстати, Рубенс никогда не изображал себя с кистью в руках — он всегда изображал себя, как шикарного вельможу. Мы видим его, то молодым, то уже сильно поседевшим, уставшим, с потухшим взором — но всегда вельможей. А Веласкес написал себя художником.

Рубенс, автопортрет

Возвращаясь к картине, я хотела бы спросить: а где находится та точка, с которой он ее пишет? Как он, собственно говоря, пишет девочку, ее свиту, гофмаршала, распахнувшего дверь для того, чтобы пропустить их в мастерскую? Он же стоит вместе с ними. Как же художник может их писать?

В этой картине удивительнейшим образом переплетаются две перспективы: прямая — то есть та, от которой мы видим эту группу и зеркальная — идущая на нас, от зеркала — зазеркалье. То, что делает Веласкес — это просто невероятно. Его картину можно рассматривать с очень многих точек и можно давать очень много разных интерпретаций этой композиции. Он оставляет нам огромное количество вариантов описания его картины мира.

Итак, Веласкес рассказывает нам о своей мастерской, о людях, среди которых жил. Он во всех подробностях описывает отношения между ними. Например, рядом с девочкой, справа, стоит карлица. Родственники Габсбурги подарили ее девочке, когда та родилась. И эта карлица — немка, по имени Барберина, оказалась таким замечательным воспитателем, что королевская чета наградила ее высоким орденом. И карлица, с гордостью, демонстрирует его нам. Я, правда, не знаю, был ли сам Веласкес награжден столь высоким орденом, как она.

Барберина

Более того, у Барберины есть своя маленькая свита — изумительно красивая собака, которая лежит на переднем плане и маленький мальчик-карлик, пинающий эту собаку ногой. Веласкес часто писал карликов — это известно. Имеется знаменитая галерея их портретов. Поэтому он и пишет Барберину.

Инфанта Маргарита

Если внимательно посмотреть на картину или на любую ее репродукцию, то можно увидеть, что из окна, с правой стороны, ударяет сноп света. Где-то там, в темноте, тонут еще фигуры, сопровождающие инфанту Маргариту.