Лекции по искусству. Книга 5

Весь триптих называется «Сад земных наслаждений». Между прочим, в манифесте адамитов есть такое, что весь мир это Сад наслаждения. Они ждали, что люди живут в нем, как здесь показано — по одному кругу. Здесь есть все: и пахари, и раввин, и абсолютно все. Вот это и есть мир. В погоне за удовольствием. И превращение всего в удовольствие. В створке «Сотворение человека» стоят два дурачка — Адам и Ева. И Господь доволен своей работой, а кругом, мама дорогая! кошка тащит в зубах мышь. У нее в этом раю все тоже великолепно. А это изначально неправильно.

«Сад земных наслаждений»

Прежде чем мы пойдем дальше говорить о Босхе, я хочу показать Микеланджело. У него есть два больших цикла на Сикстинской капелле — это такой ренессанс, когда он пишет сотворение мира — совершенно фантастическую вещь, когда в нем живет вера в мощь человека. Имейте ввиду, художники уже со второй половины 15-го века пишут Страшный Суд. И Леонардо писал. Его суд написан, как текст. Он так и называется «Видение Страшного Суда». А этот просто пишет Суд и пишет его на стене Сикстинской капеллы. Пишет творение, которое не состоялось — не туда пошло, не так получилось. У Босха надо все разбирать по элементам текста. У него интересная вещь, сделанная, как клинопись и вы должны эту клинопись складывать в текст. Он писал кистью по холсту. Когда смотришь близко, то думаешь: какой ужас! а когда издали, то видишь большое количество фигур, связанных в текст. Это адамитский текст — послание. И Микеланджело тоже послание. Он всегда писал человека с очень мощным телом, писал необыкновенную драматургию, высокий пафос. На самом деле адамиты пишут Страшный Суд радикально. Они задают вопрос, а почему вся ответственность должна лежать на Боге? Он часть своей работы сделал, теперь все лежит на человеке — пусть развивается. А если что-то не получается, то стоит вернуться к изначальной точке и начать все сначала. У человека всегда есть шанс начать сначала. У адамитов есть очень позитивная линия, связанная с категорическим отрицанием той системы образования и религиозного воспитания, которое существовало в то время. Они предлагают другую систему, призывая выйти из утопий и галлюцинаций и вернуться к реальности. У них сюда входила еще одна интересная идея, о которой я скажу позже.

Микеланджело разочаровался в результатах Ренессанса. Вот плохо все так было. А он был его крейсером. Но дело в том, что никто никогда не говорит, кем он был, с кем связал свою духовную жизнь. Потому что не с гуманизмом, как Тициан, когда он писал «Карла V», «Бичевание Христа», «Святого Себастьяна». Это была та же самая идея, особенно в «Себастьяне». Там все читается в прямую, настолько сделано мощно и сильно.

Я очень хорошо знаю Босха и осматриваясь по сторонам, вижу: сидят босховские люди вокруг и зудят. «А чего сказали? — Ничего не сказали». «А что читал? — Ничего не читал». Давайте возьмем главную писательницу нашего времени Дарью Донскую. Чему она учит? Как вести себя в семье, печь пироги. Это чистый Босх и сама она похожа на Босха. Рината Литвинова. Я сама хочу быть похожа на нее. Я клянусь вам, чтобы губы такими же были и грудь. Но я не могу, у меня не получится. Но она тоже кукла, как и многие другие. Это я не ругаю, я говорю об этом мире мерзавцев, в котором мы живем. Как может Донская писать обо всем? Как штопать — знает, как писать — знает, как пирог делать — знает, как воспитывать детей — знает. Это какой-то оракул нашего времени. В скольких передачах она участвует и сколько ее слушают? Я думаю: «Боже мой, какой пункт посланиям папам». Я не против нее. В этом смысле 18-ый век был особенным. Для него, для этого века, куклы и тема кукольного мира были очень важны. Как у Лейбница и особенно горячо любимого и обожаемого мной Гофмана. И поэтому он напридумал Маэстро Абрахас Муна, у которого были куклы и знаменитого Маэстро Капелиуса. Они выходили из под их рук и начинали жить своей жизнью. И еще один, очень важный пункт послания. Это пункт связан с замечательными семью смертными грехами.

«Семь смертных грехов» (фрагмент)

«Семь смертных грехов»

Как они лопают и как они пьют и детки такие же, как и родители. Как-то очень узнаваемо. Можно сказать, что эта картина живет счастливой жизнью. Они обеспечены и все у них есть. У Босха это даже не гениальность, а что-то другое. Но эти послания писал не он один. Это было их мировозрение, это был их испуг на книгопечатание. И. конечно, самая важная вещь — это, господа, развитие технического прогресса. Они не знали этого слова — это я так говорю. Они высказывались по-другому, конечно.

«Корабль дураков»