Лекции по искусству. Книга 5

Они пишут «Корабль дураков». Корабль никуда не плывет — он пророс насквозь. Что такое вообще аллегория или метафора корабля в пространстве мировой поэзии, литературы и искусства? Первоначально «кораблем» называют храм. Центральная часть храма называется кораблем. Корабль плывет под управлением кормчего. Брант первый написал, что корабль встал. Все проросло и он никуда не движется. И у Босха на корабле потрясает одна деталь: кроме того, что они пьют, любовью занимаются — они поют хором. У них хоровое пение. Они все время играют и поют хором. Вспомните Швондера из «Собачьего сердца». Вы помните, как они пели хором революционные песни? И у Булгакова этот же эпизод повторяется в «Мастере и Маргарите», где служащие поют «Славное море, священный Байкал». Булгаков очень хорошо знал материал, он очень точно связан с этим посланием адамитов, только с поправкой на 20-ый век, потому что «Собачье сердце» написано по «Блудному сыну».

Что значит хоровое пение? Я не имею ввиду церковный хор. Я имею ввиду момент, когда просто собрались и поют хором, то есть банальность. Мы все говорим одно и то же. И хором бабушки твердят, как наши гуси улетят. Мы, как бабушки. Давайте договоримся! Ну, о чем? Иванова самая красивая женщина в мире! И начинается хоровое пение. Кто самый великий, мудрый, могучий на века? И все хором. Вот, что такое хоровое пение. И это тоже вынос камня из головы. И в качестве самого такого тяжелого предсказания, которое делают адамиты — это конечно то, что развитие человека, его личности не наблюдается. Все сводится к одному и тому же — к кругу наслаждения, господину Пфеннингу и простым галлюцинаторным видениям. При этом человек становится частью, как они пишут своей дьявольской изобретательности. Он постоянно будет что-нибудь такое изобретать. Он настолько станет рабом всего этого, что невозможно будет оторвать, и если мы внимательно посмотрим на его картину, увидим механизмы человека-животного. Женщина распятая на арфе. Сюрреалисты его на смех поднимали. Письмо-то бессознательное. Вот он где Фрейд. Они совсем не правы были, потому что Босх, со всеми своими делами, как и Брейгель становится одной из лучших фигур сюрреализма.

А здесь просто совершенно феноменальный образ, на котором я не могу не остановиться, потому что этот образ собирающий и объединяющий все, о чем я говорила — такая кошмарная метафора апокалиптического видения мира. Что здесь интересно, так это портрет. Вне всякого сомнения. Он никогда не писал портретов или индивидуальных образов. Только обобщенный тип. А это его портрет и это совершенно ясно. Автопортрет и он смотрит на нас. И он уникальный, в образе такого прогнившего космоса. Человек, как микрокосмос. Когда человек один, то по нему одному можно прочитать эпоху и время. Через него можно прочитать. Через его срез. Во-первых, здесь такие страшные образы, которые совершенно невозможно придумать.

«Сад земных наслаждений» (фрагмент)

Я очень не люблю разговоры о том, что он был сумасшедший. Оставим это в стороне. Возможно мы сумасшедшие а не он. От того, что мы не понимаем, что здесь написано — не является показателем того, что они были сумасшедшие. Это вот корабли, лодки. Прогнившие. Даже бездна прогнила. И тело, как яйцо. Тело-яйцо. Потому что самое распространенное изображение Универсума — это яйцо. Это всем известно. Или того места, где идет завязь жизни. И того, где обозначены все основные элементы: солнце-желток, т. е. скорлупа это что-то очень емкое. Очень серьезная метафора и каждый элемент скорлупы и пленочка под ней, и состав самого жидкого белка — это функциональность субстанции, в которой лежит солнце-желток. Это одна из моделей старого идеального Универсума. И он показывает это свое прогнившее тело. А что в нем? Кабак. И бардак. Такая компашка. Совершенно удивительная. Такая металлическая конструкция. А какой он страшненький с крылышками бабочки. С таким элементом привлекательности. Почему он голый и не одет? Беззащитность. А кто-то уже на палочке со своим собственным пером. А в попе у него перо совершенно не случайно. На посохе у него висит бутылка для вина, потому, что он писатель. Внутри совсем плохая картина. Совсем несимпатичная, наподобие «Тайной Вечере». На голове у него диск такой, шляпа. Волынка. Должна же быть в галлюциногенном мире музыка и идти под чьим-то руководством танец. Такой страшный хоровод. Папа идет, тащит чью-то голову. Финал «Сладкой жизни» Феллини. Смертельной жизни. Босх вне всякого сомнения писал вечные послания. Вечность — это послания о Страшном Суде.