Лекции по русской истории. Северо-Восточная Русь и Московское государство

Естественно, что момент утверждения такого московского характера за митрополией совпал с окончательным отторжением от нее западнорусских епархий в 1458 г. Митрополичья деятельность Ионы протекала в те годы, когда молодой княжич Иван Васильевич был уже великим князем и соправителем отца. В эту пору возникает и упрочивается фактическая независимость Руси от татар; взятие Константинополя турками в 1453 г. убило вконец расшатанный авторитет греков, у которых, по московскому воззрению, «православие изрушилось», чему свидетельством были яркие факты – превращение великой соборной Софийской церкви в мечеть, отсутствие крестов и звона у церквей, какие турецкий «царь» оставил грекам. И государство, и церковь московские стали на деле автокефальными. В ту же пору митрополия московская, с отпадением Западной Руси, сузилась до пределов владений московского великого князя, и церковная политика митрополитов, прежде шире хватавшая, совпала по внешним задачам с политикой московских государей, например, в борьбе за сохранение связи с Москвой Великого Новгорода и Пскова, в противодействии литовско-русскому государственному и церковному влиянию в них и в Твери. А в дальнейшем – в мечтах и стремлении восстановить прежние, более широкие пределы митрополии как всероссийской, путем подчинения Москве русских областей, попавших в состав государства Польско-Литовского. Московская митрополия вошла в состав Московского государства, стала перед властью великих князей без всякой внешней опоры и зажила окончательно местной московской жизнью, местными московскими интересами. Замещение кафедры перешло в руки великого князя; он намечал кандидата, по соглашению с митрополитом-предшественником, по совету с семьей и двором своим, иногда и с епископами; каноническое избрание стало при таких условиях простой формальностью, а после него «давал» избранному митрополию великий князь.

Избираемый по воле великого князя из людей, ему подвластных, митрополит оставался лично зависимым, по-нашему – подданным во святительстве. С собором епископов великий князь мог всегда низложить непокорного митрополита, мог и довести его до добровольного по форме отречения. Бессильный и бесправный перед властью государя-вотчинника, митрополит мог опираться только на священный авторитет своего сана и на личное свое влияние. Третий из митрополитов в княжение Ивана III, преемник Феодосия и Филиппа, Геронтий, поставленный без благословения предшественника собором епископов при участии братьев великого князя и по воле Ивана Васильевича, испытал на себе это зависимое положение в нелегкой форме, точно в свидетельство того, что значит на деле обязательство, внесенное при нем в «обещательные грамоты» новопоставляемых епископов: отнюдь не принимать епископов, поставляемых на Русь в Константинополе. Другое дело – очень важное в глазах москвичей, как антитеза горькой судьбе св. Софии Цареградской – построение Успенского собора, тоже можно, при желании, назвать символом новых отношений между митрополией и великокняжеским двором. Начал постройку еще митрополит Филипп своими церковными средствами; наложил на всех попов и на монастыри «тягиню великую», «сильный» (принудительный) сбор серебра на строение церковное; разрушил старую, обветшавшую и малую церковь, заложенную еще митрополитом Петром, и начал сооружать обширный собор, на полторы сажени во всех направлениях больше своего образца – Владимирского собора. Постройка тянулась три года, начали уже своды сводить, как она рухнула, потому что «не разумеша мастеры силы в том деле». Тогда в дело вступился великий князь, послал в Псков по мастеров церковных и в Венецию за архитектором. Аристотель Фиоравенти начал постройку заново, разобрав остатки прежних стен, заложил новый фундамент, и в мае 1476 г. произошла торжественная закладка, а к августу 1479 г. собор был готов в том виде, как и теперь стоит.