Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова

Так вот, меня что в данном случае интересует? На что я обращаю внимание? Что я хочу показать? Христианство утверждает, что человек по своей природе, в настоящем состоянии, глубоко поврежден. Это повреждение, к сожалению, мы не видим. Самая потрясающая слепота! Самая страшная, самая главная, которая присутствует в нас – это невидение своей болезни. Кстати, самая страшная болезнь, когда человек не видит своей болезни. Вы мне скажете: «Алексей Ильич, вы же глубоко больны». Ха–ха–ха!.. Больны? В больницу меня? Сами идите! Я здоров. А я здоров – что вы мне указываете! Самая страшная болезнь… Потому что когда человек увидит, он начнет лечиться. Он идет к врачам, он ищет помощи – помогите мне! А когда я вижу себя здоровым, я вас отправлю туда.

Вот на что указывает христианство. Вот корень самой этой поврежденности, присутствующей в нас, а то, что она есть, об этом однозначно, со всей силой и яркостью свидетельствуют как история человечества, так и история жизни каждого человека в отдельности. И, в первую очередь – для каждого человека – его личная жизнь.

Так вот, мне что хотелось вам показать? Что утверждение христианства о поврежденности нашей – ненормальности, является не какой‑то метафизической истиной. (Знаете, сидит философ там, положил палец в рот и, наконец, высосал это – первородный какой‑то грех.) Совсем нет. Объективные… (вы посмотрите)… объективные доказательства. Вы посмотрите: как история, так и индивидуальный опыт совершенно и определенно однозначно говорят об этом, и об этом говорит только христианство. Оно указывает причину – где: не вне нас. (Мы все время ищем вне себя: дурные политики, дурные цари, дурные князья и вельможи, дурные епископы и патриархи и т. д. и т. п. – все дурные. Забыли мы только об одном – «слона я только не приметил», – свою собственную душу, этого я не вижу.) Христианство – и только оно – говорит об этом. Обратите внимание, как основополагающие христианские истины адекватно выражают, отражают, подлинное состояние человека.

Вот, я не могу сейчас касаться других каких‑либо сторон, но скажу, что констатация одного только этого факта, одного этого утверждения христианской веры о поврежденности человеческой природы – констатация, я бы сказал, важнейшего факта – уже показывает мне, к какой религии я должен обратиться. Я должен обратиться к той религии, которая вскрывает мои болезни и указывает средства их излечения, а не к той религии, которая замазывает их. Говорит: нет, никаких нет… ничего подобного!.. Все здраво и хорошо! Идите. Все прекрасно! Вам нечего лечиться. Только создавайте лучшие условия: экономические, социальные, политические, культурные и все будет о’кей – завтра вы помрете, мы вас отнесем на кладбище. Вот почему мне кажется, – это один конечно из аргументов – что я должен избрать христианство, а не другие религии.

Итак, мы с вами прошли две ступени. Религия и атеизм. Ясно: там – бессмыслица, а здесь – смысл. Христианство и другие религии – здесь прямо откровенно говорится человеку о том, что у него есть и с чем надо бороться, и даются средства. Другие, в лучшем случае, предлагают этику, а правильно кем‑то сказано: «Этика это гигиена, а не терапия души». Терапия – это аскетика!.. Вы знаете, что самое главное для врача? Найти эту болезнь, и найти ее причины. До тех пор пока мы не выявили надлежащую причину – ту, правильную причину болезни – и саму болезнь, мы не можем применить ни каких правильных средств. Христианство указывает на основную болезнь, христианство дает пути ее исцеления. Поэтому я избираю христианство, а не те религии, которые льстят моему самолюбию – говорят: ты хороший, ты лучше всех на свете.

Ну, хорошо. Дошли до христианства, да? Вхожу в следующую комнату, а там опять полно! Вот искушение! Католик кричит: самая лучшая вера – лучшая в мире! Если не веришь – посмотри, сколько за мной стоит?! Сколько?! Там вон православные, видишь, стоят – всего каких‑то 170 миллионов. Ну, протестанты – 350 миллионов. А нас католиков – миллиард 45 миллионов! Уже одно это является сильнейшим доказательством, что мы и есть истинное христианство. А там кто‑то такой говорит, пищит: да нет – истина не в количестве… Ну а в общем‑то ситуация серьезная… Действительно, где же оно истинное христианство – где оно? Где оно?!