Лелеттер. Феникс-чернокнижник (СИ)

— Так здесь его и схватили! — напомнил дедушка. — Азарис этот жил в наших краях, здесь он и дела свои черные творил. А как узнал о том старый король, так и приказал поймать колдуна, да под замок. Надел на Азариса в подземелье оковы железные, какие ни один меч не сломает. Руки его шкурами звериными обмотал и заточил в перчатки из чешуи дракона, чтобы колдовать тот не мог.

— А новый-то король взял, да и отпустил Азариса! — воскликнула девушка. — Азарис-то теперь на свободе! Что же делать?! А ну, как снова в Клан неба явится — падет тьма на Эквалию и все деревни наши!

— А что такого сотворил Азарис? — спросил Лель слегка испуганно. После этого вопроса все как-то на него посмотрели (будто бы посчитали странным, что Лелеттеру причины те неведомы). — Что-то не так? Азарис убил кого-то? — снова задал юноша свой вопрос, но люди быстро отвернулись, видимо, не желая продолжать разговор с ним, однако, между собой продолжили перешептываться.

— А что же это, стоило Азарису выйти из темницы, как колдуны в Эквалию ходить начали?

— Да не уж-то все чернокнижники?

— Ох, слышал я тут об одном! Имени не знаю, да только на мальчишку местного порчу страшную он наложил!

— А жив ли мальчик?!

— Кто знает, эх, кто знает…

Вздохнув, Лелеттер отошел в сторонку. Все эти разговоры немного тревожили его. Знал он много о деяниях чернокнижников — часто рассказывал о темных колдунах старик Хоаким. Кто из них камни обращал в поддельные бриллианты и другие кристаллы драгоценные, да продавал втридорога, а как сбегал с деньгами, так снова самоцветы в гравий обращались; кто воровал; кто зельями нечистыми травил и тела и души людские. Но не только хитростью и коварством славились чернокнижники. И такие были средь них, кто пытал в ужасных мучениях врагов своих; и те встречались, кто ради забавы делал из людей овец и свиней, да продавал на убой. Немало людей было ими убито или обмануто, а потому вспоминали о таких колдунах со страхом, имена их помнили, да не произносили зазря.

Долго бы стоял так и думал Лелеттер о деяниях Азариса, если бы снова не окликнули его друзья. На этот раз и Лета стояла среди них, улыбаясь юноше. Много раз в тот день благодарила она его за спасение, и ни один не обходился без того, чтобы Лель не покраснел и не отвернулся.

— Чудо, Лель! — крикнул Амарис, вытаскивая колдуна на сцену. — Покажи всем свои чудеса! Пусть все увидят!

Оказавшись на возвышении на виду у сотен людей, Лелеттер занервничал сильнее, чем было с ним этим утром. Ноги слегка затряслись, руки на миг перестали слушаться, а все кричали: «Чудо! Колдун! Покажи чудо!» Юноша смотрел по сторонам, вниз, на людей, что были на площади и на тех, кто смотрел на все с балконов и из окон своих домов. Все они пристально следили за ним, ждали, когда он снова закружится в танце, в небо взлетят птица, обращаясь в цветы, драгоценные камни или облака. Но, взяв себя в руки и успокоив сердце, Лелеттер решил показать нечто иное — то, что считал поистине прекрасным из всего того, что умел.

Лель сделал шаг вперед и два вправо, шаг вперед, два влево. Каблучки его сапог отстукивали ритм по дощатой сцене и люди, все как один, начали хлопать в тот же такт. Все громче и громче становилось на площади, из хаотичных ритмов начинала рождаться мелодия. Музыканты достали инструменты и заиграли бодро. Лелеттер закружился по сцене и подол его платья вновь загорелся ярким огнем, за ним концы рукавов, но было это не то страшное пламя, способное спалить дотла — огонь был нежным, обволакивающим, спокойным. Он ярко переливался от оранжевого до фиолетового.

Резко остановившись, колдун стукнул каблуком о каблук и тысячи искр разлетелись от него, продолжив летать по площади, как светлячки. Касаясь земли и одежды людей, они распускались огненными цветами и продолжали светиться еще очень долго, радуя глаз. Музыка не утихала, Лель продолжал удивлять публику. Он вытворял из воздуха огненные фигуры, пламенные волны и вихри. Искры звездами улетали ввысь. Все громче и громче хлопали люди, что-то кричали, ликовали, поднимали руки, дабы ухватить хоть одну искорку. Но вот Лелеттер окончил и под бурные овации с громкими хлопками выстрелов взмыли к небу яркие фейерверки, открасив ночное полотно цветами искр.

Чуть вздрогнув от неожиданности, юноша запрокинул голову, взглянув на мерцающие узоры в небе, затмевающие светом своим и луну и звезды, и что-то в нем помутилось. Тяжесть сковала ноги и руки, свинцом налились веки, и тьма поглотила его своими нежными объятиями.

Приглушенные голоса начали пробиваться сквозь пелену забвения. Все громче и отчетливее Лелеттер слышал, как спорили на первом этаже избы Азриал и Хоаким. Приоткрыв глаза, юноша увидел потолок своей комнаты, под крышей дома.

— Но ведь ты даже не видел, какие вещи вытворял твой ученик! — воскликнул Азриал. — Лелеттер в умениях своих превзошел, возможно, нас обоих, и ты знаешь, что тому причиной! Хоаким, друг, расскажи ему все, дай познать себя. Неужели, для того свою ты молодость погубил, чтобы загубить жизнь и ему?