Лелеттер. Феникс-чернокнижник (СИ)

Чуть стемнело следующим днем, Азриал снова незаметно покинул дом. Лель тем временем, дождался, пока старик Хоаким спустится по едва скрипящей лестнице, и вошел к учителю, почти не различая ничего в полумраке. Лишь чуть прикрытый облаками серп луны источал легкий свет и освещал спальню колдуна через небольшое окошко.

Осторожно ступая, Лель прошел мимо спящего, и взял с верхней полки большую книгу, увенчанную тяжелым чугунным замком. Так он вынес ее из спальни колдуна, поднялся к себе и сел с книгой за стол. Приятным светом горела одинокая свеча в почерневшем от времени подсвечнике, что стоял рядом с баночкой чернил.

С трепетом юноша снял с шеи цепочку, на которой висел заветный ключ Азриала. Найдя скважину и покопавшись недолго, он снял увесистый замок. Страх и волнение охватили Лелеттера и, сделав глубокий вдох, он раскрыл книгу на первой странице. Тут же яркий свет ударил ему в лицо, и Лель быстро захлопнул обложку. Отдышавшись от испуга, он взял книгу и забрался с ней под одеяло. Когда привык к свечению, он разглядел в книге встроенную железную оправу на первой странице, из которой сиял чарующий камень. Будучи почти белоснежным, он все же переливался всеми цветами радуги, поражая взор своим мерцанием и умиротворяя душу этим светом.

— Так…. Вот он… Камень жизни… — молвил Лель восторженно, но едва слышно. — Дар Бога…

Долго глядел он на него, желая, но боясь прикоснуться. Казалось ему, этот свет становился немного ярче, хоть уже и не слепил глаза, однако же, юноша быстро понял, что исходил этот свет откуда-то еще. Наклонив голову, он увидел, как что-то слегка тускловато светит из-под его рубашки. Расстегнув верхние пуговицы, Лелеттер взглянул на свою грудь — светилось его сердце. Едва различимы становились очертания белоснежного осколка, вернувшего его к жизни когда-то. Этот осколок теперь сиял так же, как и сам камень, откликнувшись на его зов. Лелеттеру казалось, он стремиться вновь стать с ним одним целым, отчего становилось даже страшно, но страх этот пересиливало дикое необузданное любопытство.

Лель перевернул страницу и увидел аккуратно выведенные на ней письмена, дополненные причудливыми рисунками. Были в той книге и рецепты снадобий, которые Лелеттер знал уже давно, и вовсе неведомых ему зелий и отваров. Рисунки напоминали диковинные растения, странные предметы, животных, но Лелеттер искал не их — он перелистывал страницу за страницей, надеясь увидеть там феникса.

О птицах этих Лель слышал немного: крупные, гордые, горят у них в ночи глаза и пылают огнем огромные крылья. Умирая своей смертью, выгорают они дотла, и из пепла возрождаются птенцами. Но если же погибнут они от чьих-то рук, то не воскреснуть им уже никогда.

Вот уже на середине книги появились птицы, и феникс огненный был среди них. Долго вглядывался в их изображения Лелеттер, и все больше казалось ему, будто прав был Азриал. Что-то трепетом отдавало в сердце при виде этих птиц, даже нарисованных. Но как бы Лель не старался, но не мог найти в книге заклятий, способных запереть сущность в теле, уж тем более, зачаровав волосы. Уже на последней странице, отчаявшись, Лель решил закрыть книгу и спуститься вниз, чтобы вернуть ее на место, но вдруг на простынь выпал небольшой, сложенный вдвое, пожелтевший от времени листок. Развернув его, Лелеттер и не думал найти что-то важное, но на этот раз ему суждено было ошибиться в своих догадках. На бумаге рукой Хоакима было выведено заклинание:

Больше не летать тебе в небе птицей

Вольно не парить, милый, над землею.

Крыльям из огня я не дам раскрыться —

В теле твоем новом я навек сокрою!

Руки человека их тебе заменят,

Локоны златые в косы заплетаю.

Пусть проходят годы, утекает время.

И отныне люди станут твоей стаей.

Смотрел на это Лелеттер, стараясь унять дрожь, но в памяти все отчетливее всплывал голос Хоакима, в ночи шепчущего заклинание. Зубья гребня легко касались рыжих волос, локоны вплетались в длинную косу. Все это было тогда взаправду, почти 10 лет назад, и теперь, вспомнив те моменты, Лель ничуть не сомневался, что правду говорил ему Азриал.

Захлопнув книгу и заперев замок, Лель тут же спустился к Хоакиму, поставив обратно то, что взял тайком. Один шаг от сделал к лестнице, желая быстрей укутаться в теплое одеяло и забыться во сне, но что-то потянуло его в комнату Азриала. Колдун проснулся, стоило юноше переступить скрипучий порог. Увидев в тусклом свете, что бил из окна кухни, силуэт ученика, Азриал привстал на локти.

— Г… господин Аз… — произнес Лель, и вот, слезы подступили к глазам. Припав к кровати учителя, он тихо заплакал, боясь разбудить Хоакима, что мирно спал за стеной, не подозревая ни о чем.

— Ну, что ты дитя? — взволнованно прошептал Азриал, наклонившись к нему. — Что случилось?

— Вы… Вы были правы, — всхлипывая, ответил ему Лелеттер. — Учитель Хоаким все это время… все это время…

Спустившись на пол, Азриал приобнял разбитого юношу, и лишь спустя полчаса слезы его высохли, а сам он так и уснул на руках черноволосого колдуна.