Лелеттер. Феникс-чернокнижник (СИ)

— Ты посмел прикоснуться к нему! Ты посмел обучать его! И чему? — воскликнул колдун, напирая. — Чему ты можешь его научить?! Ты! Решил Лелеттера обратить в чернокнижники?! Не позволю! Вон! — закричав это, Хоаким сильно топнул ногой и сильный поток ветра, возникший из ниоткуда, раскрыл калитку и вышвырнул колдуна за забор. — И не смей! — произнес Хоаким, взирая на бывшего друга. — Не смей, подлец, приближаться к нему! Не быть ему учеником черного колдуна! Не быть! — быстро вернувшись, колдун Хоаким закрыл избу и, поставив метлу на место, устало опустился на скамью. — Нет… не бывать Азарису боле в доме нашем…

Лелеттер стоял у двери, сложив руки в замок и опустив взгляд, будто от стыда. Лишь погодя он поднял глаза на учителя, но тот не смотрел на него, углубившись в тяжелые раздумья. Сделав глубокий вдох, он все же решился заговорить.

— Вы, учитель Хоаким, сказали… Азарис?

Услышав вопрос, колдун посмотрел ан ученика и с тяжелым сердцем ответил: «Был когда-то Азриал Азарис, как Хоаким Ганнс… Был… да обратился однажды чернокнижником, убив людей, а после в тюремные стены был упрятан вы кандалы заключен… Нет… не ждал я его возвращения, дитя… Да, Лелеттер, такова была правда».

========== 8. Клетка ==========

Комментарий к 8. Клетка

Иллюстрация к главе - https://vk.com/photo-88799201_457257323

Новое утро дало знать о себе первыми солнечными лучами, но были они слегка тусклыми, прикрытыми легкими прозрачными облаками, зависшими над долиной Клана небес, и частым в этих местах туманом. Немного сонный рыжеволосый юноша вышел на поляну и спустился по мокрой от росы траве босиком чуть ниже, к обрыву. Он долго смотрел, как пламенеют горные вершины, усыпанные снегом.

Было непривычно проснуться и не услышать на первом этаже очередной спор Азриала и Хоакима о том, как правильно отваривать травы, или еще о какой мелочи. Где он сейчас? Куда направился дважды отвергнутый колдун, после того, как ему стало некуда возвращаться? Что думал он, сидя десять лет за решеткой? Надеялся ли он на теплый прием своего, не только лучшего, но и единственного друга? Раскаялся ли Азриал за свое преступление? А было ли оно таковым?

Эти мысли терзали Лелеттера. Вспоминая слова черного колдуна, он пытался понять, кто все же был прав? Азарис ли, выступив спасителем и защитником слабых. Хоаким ли, отказавшись от мести, остался на верной стороне? Или же была его ошибка в том, что спас однажды раненого феникса?

Лелеттер помнил то утро — первое утро в новом обличии: он проснулся там, в кровати Хоакима, внизу. Что-то сковало его тело, Лель мог лишь дышать и смотреть в потолок. Юношу обдавало диким жаром — на лбу его лежало что-то холодное, но очень быстро нагревалось. Приглушенные голоса доносились из-за двери на кухню. В тот день, когда он увидел Хоакима, ему стало спокойно, хотя до того сердце его безумно билось в одиночестве. Феникс взглянул на своего спасителя уставшим и измученным взглядом.

— Вот ты и очнулся, мой мальчик, — улыбнулся колдун и, как показалось Лелеттеру, в его глазах блестели слезы. Улыбка эта была немного грустной. Феникс не знал, как говорить, но почему-то сразу понял значение этих слов.

В тот день учитель дал ему это имя. Лелеттер. Такое нежное и мелодичное, как журчание воды под звон ангельских колокольчиков. А уж что означало оно, Лель не ведал и по сей день.

Только теперь, вспоминая прошлое, которое так отчетливо сохранилось в его памяти, он мог понять, что за крики и шум услышал однажды, лежа в той кровати — это был Азриал… тот Азарис, убивший браконьеров. Это были крики тех, кто пришел за ним и увез туда, где пробыл колдун до недавнего времени…

А был Азриал уже далеко. Миновав долину, он брел сквозь чащу леса. Почерневшие деревья криво склонялись над ним, закрывая свет, сгнившими листьями. Под ногами трещали ветки, хлюпала грязь. Этот черный лес лежал у подножья Белой вершины со стороны Северной долины. Уже почти граница Клана неба, а что же дальше? Кто знает? Неизведанное Межгорье? Туда путь колдуну?

Он шел без привала вторые сутки, то и дело, хватаясь за усохшие ветки. Вот, вконец обессилив, он упал плашмя на грязную землю. Уже не хотелось вставать, не хотелось ни идти вперед, ни возвращаться… Да и был ли в этом смысл? Азарис не помнил, откуда пришел, ему казалось, он всего лишь ходит кругами.

— Вот так все и кончится… — подумал он, уже теряя создание.

В дверь колдунской хижины постучались быстро и ритмично. Амарис и другие городские ребята вошли к Хоакиму, приветливо улыбаясь. В лукошке они несли перед собой пучки лечебных трав. Поставив все на стол, дети поклонились хозяину дома.

— Доброе утро, дедушка Хоаким, — поздоровался Амарис. — Матушка, вот, в цветнике убиралась, нашла кое-что. Сказала, Вы этими травами людей лечите, просила передать.

— Хах, спасибо, ну, посмотрим, что вы там принесли, — улыбнулся колдун, наклонившись над лукошком. — А вы, небось, за Лелем пришли? Так он в огороде сейчас. Как закончит, может быть свободен. Идите, веселитесь.