Лелеттер. Феникс-чернокнижник (СИ)

Ее улыбка казалось фениксу ярче солнца, ярче его собственных золотых крыльев, и тогда он не понимал еще, что это означает. Она всего лишь была… так прекрасна…

Тьма накрыла и без того мрачный лес, и единственная душа в нем — Азриал. Он лежал все так же, способный лишь погружаться в долгие раздумья, кажущиеся вязким сном.

— Кто я? — думал он, будто уже и забыл самого себя.

— Азарис, — донеслось из глубины леса… или то было в глубине его души?

— Кто я? — снова спросил колдун.

— Ты — камень! — и вновь отозвался глас из тьмы.

— Кто я?

— Ты — сталь!

— Я… я… — превозмогая боль, прохрипел Азриал, и вдруг, глаза его загорелись злобой и ненавистью. — Я — сталь, я — камень! — поднимаясь на ноги, он все больше ощущал в себе новую силу. — Я — камень, я — сталь! — от груди его по шее и до самых висков, переходя на побледневшие щеки, кожа колдуна покрылась каменными наростами. Руки от плеч до самых кистей обратились металлом.

— Способно ли что-то тебя сломить? — спросил голос.

— Я — сталь!

— Что может быть сильнее?

— Я — камень!

— Кто в силах тебя остановить?

Азриал уперся кулаками в промокшую грязную землю и поднялся на ноги, уверенно ступив на новую тропу — в никуда.

— Никто, — произнес он и исчез во мраке.

И шли недели, дело все близилось к осени. Птица, потерявшая крылья однажды и вновь их обретшая, уже никогда не сможет расстаться с небом, что когда-то пришлось ей забыть. Ни дня не проходило без вольного полета: взмывая фениксом к небу, Лелеттер снова и снова касался огненными крыльями облаков, таких мягких, будто небесная перина, пух вековых тополей. И улыбалось ему утреннее солнце, пели птицы, вспорхнув с ветвей горного леса. Феникс парил над озером, проносился вдоль реки. Впервые за эти недели он решил свернуть к городу. Лель пронесся над желтой каменной дорогой и влетел через главные ворота на уже знакомую ему улицу. Он планировал между домами, взмывая выше балконов, спускаясь почти к самой земле.

Сделав несколько кругов по площади на потеху изумленной публике, он свернул во дворы. Найдя балкон дома, где жила Лета, Лель присел на подоконник и заглянул в окно: девушка сидела у стола и вышивала цветными нитями на ткани цветочные узоры. То и дело она прибирала свои длинные волосы за ухо изящными пальчиками.

Кропотливая работа поглощала ее без остатка, и Лета уже не замечала, как Лелеттер стучит ей клювом по стеклу. Он стукнул еще раз осторожно, помахал крыльями, но девушка не отрывалась от вышивки.

В который раз Лель вытянул свой желтый клювик, чтобы стукнуть им, но остановился в последний миг. Так не хотелось ему тревожить ее — Лета, увлеченная своей работой, выглядела так прекрасно. Лелеттер сидел так еще несколько минут, любуясь тем, как лучи солнца, пробиваясь сквозь окно и легкие занавески, играют в ее волосах. А после феникс взмахнул крыльями и взмыл над домами, вновь к облакам.

Коротка, длинна ли ночь, а не мог сомкнуть и глаз Лелеттер. Звезды танцевали на черном небе. Ночной прохладный ветер обдувал прильнувшие к земле травы, а Лель сидел у окна при свете одной свечи. Все манила его одна и та же мысль: что, если не пришлось бы ему прятаться? Что, если мог быть летать и в город каждый день, чтобы встречали его по имени, чтобы знали — это он! Но страх закрался в неспокойную душу. И что же скажет ему на это учитель Хоаким?

Чуть забрезжил рассвет, Лелеттер проскользнул мимо спящего колдуна и двинулся по склону в город, затянув потуже поясок с сумкой. Молодые ноги несли его с ветром по зеленому полю. Лишь раз он оглянулся, чтобы посмотреть, как солнце светлым заревом легло на его родной пригорок.

Лель уже знал дорогу к дому друга, умело забирался к нему по стене и залезать очень тихо в приоткрытое окно. Так они часто навещали друг друга все это время. Ах, что с них взять, мальчишки. Ведь за то, время, что они дружили, Лелеттер многому научился от него. Вместе они лазали по деревьям, стреляли из рогаток по балансирующим камням, ловили на озере лягушек.

— Амарис, — шепнул Лель, перелезая через подоконник, — Амарис, ты не спишь?

Приоткрыв глаза, мальчик посмотрел на своего гостя и потянулся, зевая: «Ты чего так рано?»

— Мне нужно кое-что тебе показать, — продолжил феникс так же тихо.

— Что-то нашел? — тут же взбодрился его друг, предвкушая что-то интересное.

— Ну, — еще на миг в сердце юноши закралось сомнение, но свернуть назад он не решил, — не совсем. Ты должен это увидеть.

— О! Так я сейчас всех наших позову! — бодро вскочив, Амарис принялся второпях одеваться.

— Нет-нет-нет, я хочу показать это именно тебе, — взволновано перебил его Лель. — Это кое-что очень важное… — оглядевшись, он вздохнул и попытался успокоить сердце. — Хорошо. Я буду ждать тебя под нашим деревом через… час, — едва ли уверенно окончил он и выпрыгнул из окна второго этажа на широкий карниз.

Он ждал его в указанное время на том самом месте: под деревом у озера, где так часто останавливались они с компанией на отдых, скрываясь от палящего полуденного солнца. Друг не заставил долго ждать: Амарис окликнул Лелеттера издали, помахав рукой.