Лена Сквоттер и парагон возмездия

В качестве дизайна берут и без того женскую фигуру Вани Куц в позе мотоциклетной креветки, дорисовав ей колготки и пышные волосы, но убрав мотоцикл. Разбросанные вокруг готические пятна - это идея Ани.

Оксана одобряет.

Lara тоже одобряет и приятно удивлена - точно такие же пятна недавно сделал албанский филиал, Оксана никак не могла об этом знать, следовательно, удачно поймано настроение сезона?

По весне плакат поплывет на пароходе вдоль по Волге в Сочи, где проходит очередной Международный фестиваль российской рекламы. Там, среди палуб, фуршетов и die Models, соберутся настоящие дегустаторы рекламы. Как истинные ценители искусства они настолько опередили свое время и достигли таких высот духа, что их умиление вызывают лишь концепции того уровня абстракции, что для простого пассажира чернее казимировского квадрата.

Из всех проплаченных конкурсантов они честно выберут именно этот плакат и вручат его автору, Оксане, второе dildo: об этом будет заявлено и в прессе, и в итоговом альманахе.

Через год Оксана выйдет коронной походкой к господину Хуйгрехту уже с двумя dildo, и господин Хуйгрехт поймет, что годовой рекламный бюджет выбран до цента, и сокращать его на будущий год не надо, поскольку результаты получены блестящие, и зайчики снова летят по всему холлу. Слава Богу!

- А вот этот бред по телевизору про фруктовые кубики тоже вы сочиняли? - неожиданно вклинился в разговор мясистый сосед, сидевший от меня слева. - «Папа, папа, почему наш кисель сегодня такой вкусный?» Тьфу:

- Нет, - ответила я сухо.

- А кто же?

- Понятия не имею.

- Каждые пять минут. Ни футбол посмотреть, ни кино.

- Поищите себе другой глобус.

Бабушка

Отвратительная пластмассовая еда авиакомпаний способна произвести чудо: Даша воспряла, глаза ее слегка засветились, и она всерьез заинтересовалась окружающей действительностью.

- Илена, а где мы будем жить? - вдруг спросила она. - В Кёльне есть гостиница? Нам ее тоже оплатит наша фирма?

- Мы остановимся у бабушки, - объяснила я, доклевывая салатик.

- У бабушки? - опешила Даша. - Я думала, только в России на вокзалах стоят бабушки, сдающие комнату:

- Балда вы, Дарья Филипповна, - добродушно зевнула я. - Мы будем жить у моей родной бабушки.

- У вас есть бабушка? - Дарья посмотрела на меня с недоверием. - Она живет в Кёльне?

- Да, у меня есть бабушка, - неохотно объяснила я. - Она живет в городе Мюльхайм.

- Мильхайм? - переспросила Даша.

- Мю. Мюльхайм. Умляут.

- Это далеко от Кёльна?

- Нет. В Германии почти все города расположены на расстоянии одной поездки на авто. Мы ведь тоже летим не в Кёльн, а в Дортмунд, как вы могли заметить на табло рейсов. Бабушку зовут Гертруда Гавриловна. Запомните это имя, Дарья, но ни в коем случае не произносите его на паспортном контроле.

- Почему?

- Потому что по визе мы туристки, и едем совсем в другую страну. Таможенники и менты - это люди, максимально далекие от литературы, они любят истории простые, короткие и ясные. Как в букваре. Меня зовут Лена. Я лечу в Букурешти. Моя цель - туризм. Точка. Ясно?

- Ну:

- Тогда просто молчите. Говорить буду я.

- Ваша бабушка - немка? - дипломатично поинтересовалась Дарья.

- Разумеется! - хохотнула я. - Уже пятнадцать лет, как она всю жизнь коренная немка!

Даша поджала губы и больше ни о чем не спрашивала.

Я не знаю, что может удивить в скучнейшем бетонном аэропорту Дортмунда, но Дарья Филипповна открыла рот и не закрывала его, пока мы проходили таможенный контроль и получали багаж. Она оглядывалась и делала снимки мобильником, смущая чопорных немецких полисменов и их тайных помощников в штатском, шныряющих по всему залу под видом пассажиров без багажа.

Наконец после особенно долгой серии снимков Даша доверительно положила мне руку на талию:

- Илена, только не оборачивайтесь сразу, хорошо?

- Хорошо.

- Там такой забавный инвалид на кресле с моторчиком - он так быстро ездит туда-сюда! Как вы думаете, прилично будет, если я его тоже сфоткаю? Интересно, в Германии инвалиды все такие бойкие? То в туалет, то к ларьку за минералкой, то:

Но я ее не дослушала.

- Бабушка!!! - закричала я, оборачиваясь. - Бабушка!!!

- Леночка! Mein kleines Enkelchen! - закричала бабушка издалека, разворачивая свою моторную коляску.

Спорить с моей бабушкой бесполезно - она всегда права. Сама я с бабушкой давно не спорю. Дашин баул оказался мигом прицеплен к моторной коляске сбоку, а мой любимый колесный кофр - сзади, и бабушка рванулась вперед, не переставая говорить.

Поскольку говорила бабушка тоже вперед, по ходу движения, а мы поспевали за ней с большим трудом и видели лишь спинку ее кресла, то часть речи оставалась не слышна. Впрочем, бабушка не требовала ответов на свои вопросы. Она ловко рулила между редкими прохожими аэропорта, на ходу что-то покрикивая им на немецком, а когда встретился незнакомый господин на такой же инвалидной тележке, помахала ручкой и галантно раскланялась с ним.

Выкатившись на воздух, бабушка сделала последний вираж и притормозила у здоровенного ярко-алого джипа. Это было что-то новое - в последний раз я видела бабушку на легковушке.