Лена Сквоттер и парагон возмездия

- Ну, прямо муж: - Бабушка задумалась. - Но красив был, чертяка! Особенно когда вырядится. А уж меня любил: Замуж звал, умолял с ним остаться, говорил, я прирожденная шаманка: Образованный человек, между прочим, врач! Не полено кедровое! - Бабушка обиженно покосилась на меня, словно я что-то говорила плохое о дедушке.

Она погрузилась в воспоминания и даже полуприкрыла веки, и мне снова показалось, что она не следит за дорогой, но это, конечно, было не так. В какой-то момент бабушка резко крутанула руль, посигналила, а затем открыла окошко и рявкнула туда: «Sie haben Angst, Bitches!» После чего продолжила как ни в чем не бывало:

- Шаман потомственный, а учился в Ленинграде, между прочим. По-русски говорил прекрасно, книги читал. Лечиться к нему за пятьсот километров приезжали, народным депутатом был от округа. Орденов у него было:

- За лечение? - удивленно спросила Даша.

- За войну. - Бабушка покосилась на нее. - Он же фронтовик.

- А он жив? - спросила Даша.

Бабушка долго молчала, и я подумала, что она не станет отвечать. По крайней мере я ее об этом никогда не спрашивала. Но она ответила неохотно:

- Не знаю.

Тут уже удивилась я:

- И ты за все эти годы не поинтересовалась?

- Nein, - покачала головой бабушка.

- Почему же? - удивилась я.

Бабушка повернулась и ехидно смерила меня взглядом. Мне очень хотелось ее спросить, знала ли она про Кутузова, но глаза снова начало пощипывать, и я решила не поднимать эту тему.

Молчание нарушила Даша:

- Скажите, Гертруда Гавриловна, - бесцеремонно продолжала она, - а у вас: авария случилась?

- Нет, - покачала головой бабушка, - у меня не авария, у меня целая катастрофа была. Вертолет в сопку врезался. Где был позвоночник - теперь титановые пластинки.

- Расскажите? - нагло попросила Дарья. - Больно было?

- Вам, Дашенька, - сухо ответила бабушка. - этот опыт не пригодится. А больно было, да. Только уже потом - когда выяснилось, что инвалиды в России никому не нужны. Будь ты хоть трижды геолог и Герой труда. Ты много видела инвалидов в России, деточка?

- Вообще-то немного, - призналась Даша.

- Вот в Германии зато насмотришься на каждом шагу. Только не потому, что их здесь больше, а потому, что здесь он гуляют повсюду, а в России сидят по своим квартирам, к батареям прикованные, и гниют у телевизоров. Квартиру мне дали за заслуги! - возмущенно фыркнула она. - Была ли ты, Дашенька, в гостях у мамы Лениной, видела ли ту квартиру?

- Ну, - смутилась Даша, - по-моему, очень хорошая квартира, в хорошем доме. Внутри я не была, видела только этаж.

- Угу, - сказала бабушка совсем по-совиному, - угу. Вот именно - этаж. Какой этаж?

- Третий.

- Вот именно, третий. А дом без лифта. Это чтоб я глаза не мозолила. Послушайте меня, девочки: Германия - вот лучшая страна. Не только для инвалида и пенсионера, а и для молодых тоже! Не надумали еще переезжать?

- Спасибо, бабушка, - усмехнулась я, - опять ты за свое: Молодым тут совсем делать нечего.

- Не знаешь, а говоришь! - с горячностью подхватила ба бушка. - Здесь и театры, и музеи, и весь мир объездить можно отсюда!

Зная бабушку, я не стала спорить - бесполезно.

- Нет, вы посмотрите, как он прижимается! - снова взорвалась бабушка и ударила по сигналу.

Я не успела опомниться, как она выхватила у меня из рук мой новенький смартфончик последней модели и выставила в открытое окно - я всерьез испугалась, что она его выкинет. Но она не выкинула, а просто подержала на ветру. На легковушку, так возмутившую бабушку, этот жест почему-то произвел неизгладимое впечатление - она отстала и съехала на самую медленную полосу.

- Die Pisser haben Schiess, - удовлетворенно объяснила бабушка. - Знают, что будет, если сфотографирую и в полицию отправлю.

Она вернула мне смартфончик. Я хмыкнула.

- А как вы сюда-то попали, в Германию? - не унималась Даша.

Бабушка пожала плечами.

- Сделала себе бумаги, что я поволжская немка. С именем мне повезло - Гертруда. Знала бы моя мать, когда мне это имя давала, она-то думала - герой труда сокращенно. Революционерка была, между прочим. Зимний брала с матросами.

Русский человек всегда движется в сторону кухни и там выпадает в осадок. Это закон. Как бы вы ни спланировали квартиру, сколько бы журнальных столиков, пуфиков и торшеров ни натаскали из икей, все равно ваши гости, едва сняв обувь, безошибочно направятся в кухню, останутся там на весь вечер и вдобавок примутся говорить о политике. Это тоже неизбежно.

Один мой знакомый диетолог считает, что виной тому генетическая память извечного русского голода, которая заставляет организм, попав в гости, искать кухню как источник еды. Это достаточно глупая гипотеза хотя бы потому, что в мировой истории русский народ никогда не был самым голодным.