Лэндон и Шей. Влюбиться заново

Мы сидели в черном внедорожнике возле съемочного павильона «Вечернего шоу», и я изо всех сил старался подготовить себя к тому, что случится, когда я выйду из машины. Слава была неотъемлемой частью моей жизни уже более десяти лет, и все же я до сих пор к ней не привык. Я не привык ходить по улицам и слышать, как незнакомые люди выкрикивают мое имя. Не привык к тому, что люди выжидают по несколько часов только для того, чтобы мельком меня увидеть. Не привык к тому, что людей заботит моя жизнь.

Ну, по крайней мере, моя выдуманная жизнь.

Всех интересовал мой образ — образ Лэндона Пейса, золотого мальчика Голливуда.

Им было наплевать на настоящего Лэндона Харрисона.

Тем не менее я был благодарен.

У меня были поклонники, готовые стоять под дождем, снегом и ураганом ради одной фотографии со мной. Если это не унизительно, то что тогда? И все же каждый мой выход из машины превращался в испытание, потому что стоило мне открыть дверь автомобиля — начиналось шоу. Я улыбался, был очарователен и приветлив, был пределом их мечтаний. Я отдавал фанатам всего себя, а потом шел домой и ночевал в пустом доме со своей собакой.

Я глубоко вздохнул, закрыв блокнот. Засунув руку в карман, вытащил вишневую жевательную конфету и сунул в рот.

— Готов.

— Хорошо. Я сделаю несколько фотографий твоей встречи с фанатами. — Уиллоу придвинулась ближе к двери и схватилась за ручку: — Пойдем.

Как только дверь машины открылась, я выдохнул и включил свои чары. Вышел из внедорожника под визги и возгласы — все для меня. На самом деле моя улыбка не была фальшивой. Я улыбался совершенно искренне, но я устал. Так устал, что не был уверен, что когда-нибудь снова почувствую себя бодрым.

Моя карьера одновременно исцелила и опустошила меня — во многих отношениях.

Я посмотрел налево и увидел маленького мальчика в костюме супергероя, повторявшего образ одного из моих персонажей. Я не мог не чувствовать себя счастливым. Вот почему я продолжал делать то, что делал. Вот почему я изо дня в день выходил из дома, ради своих фанатов — взрослых и молодых, — которые дожидались встречи со мной.

Я сделал столько фотографий и раздал столько автографов, сколько смог, прежде чем Уиллоу объявила, что мне пора идти. Она утащила меня в павильон, и, как только за нами закрылась дверь, мое лицо наконец расслабилось.

— Не понимаю, почему они так тобой одержимы, — резюмировала Уиллоу, постукивая по телефону. — Как будто они не знают, что после китайской еды у тебя несварение.

Я усмехнулся:

— Думаю, они верят, что я испражняюсь золотыми слитками.

— Судя по запаху, ты испражняешься ровно тем же, чем и они.

Что мне нравилось в моей помощнице, так это то, что она никогда не подлизывалась. Она была настолько искренней, насколько это возможно, а с моей профессией найти искреннего человека — настоящий подарок судьбы.

Зайдя в гримерку, я обнаружил, что мой стилист уже ждет меня с вариантами нарядов для сегодняшнего интервью.

— Ты не спал, — отметила мама, поднимая взгляд от тележки с одеждой, в которой она деловито копалась.

Она подошла ко мне и потянула меня за щеки, изучая мой внешний вид.

— Мы можем отменить шоу, если ты слишком устал.

Я рассмеялся:

— Мы не станем отменять шоу Джимми Фэллона, мама. Я в порядке. Посплю ночью.

— Вчера ты говорил то же самое, — возразила она.

Мне действительно нравилось то, что моя мама на меня работала. Возможность объединить наши мечты в одно целое стала настоящим благословением. Она так хорошо справлялась со своими обязанностями, что, не будь она моей матерью, я бы все равно ее нанял. Я верил в ее профессионализм и внимание к деталям.

Но иногда рука властной матери оказывалась потяжелее, чем рука обычного стилиста.

— Я просто беспокоюсь, что ты слишком напрягаешься, Лэнд. Ты несколько месяцев разъезжал по миру из-за рекламных контрактов, а сейчас тебя снова ждут съемки. Рано или поздно такой график окончательно тебя истощит.

Мне было за тридцать, а моя мать все еще продолжала со мной нянчиться. И я очень сомневался, что это изменится в обозримом будущем. Кроме того, она была права. Я чувствовал, что приближаюсь к своему пределу. Мне следовало как можно скорее поговорить с менеджером о перерыве.

Когда я слишком погружался в работу, мое сознание возвращалось к своим старым привычкам. Доктор Смит сказала, что единственным способом научиться сосуществовать с моей тревогой и депрессией является выявление триггеров. Если бы я знал принцип, по которому работает моя голова, то смог бы направить свой корабль в более спокойную гавань. Игнорируя свои триггеры, я бы неизбежно обрек себя на кораблекрушение.

После многих лет проб и ошибок я научился ходить под парусом, но штормы и ураганы то и дело раскачивали мою лодку. Я нуждался в перерыве, и, возможно, скоро смог бы его получить.

Отмахнувшись от ее слов, я кивнул в сторону стеллажей.

— Есть какие-то идеи? — спросил я, переводя разговор.

Мама нахмурилась, в ее глазах застыло беспокойство, но она позволила мне сменить тему разговора.

— Как насчет этих бархатных брюк и чего-то простого и облегающего сверху?

— Бархат? Он чешется, — возразил я.