Лэндон и Шей. Влюбиться заново

После того как мой пес Хэм скончался, мне потребовалось некоторое время, чтобы задуматься о новом питомце. Возможно, некоторым людям трудно понять горе, вызванное смертью собаки, но для меня это было сродни потере лучшего друга. Хэм провел рядом со мной самые трудные периоды моей жизни — как в юности, так и во время роста моей карьеры. Его кончина сильно по мне ударила.

Я очень долго откладывал приобретение новой собаки. Мне казалось, что это предательство по отношению к Хэму, но, увидев в приюте Матроса, я понял, что мы созданы друг для друга. Он сразу пописал на мои ботинки и все такое. С тех пор мы превратились в одно целое. Это был маленький той-пудель — мужественный под стать мне, — и с ним обращались, как с особой королевских кровей. Завтра мы с ним собирались приехать в Чикаго на вечеринку по случаю выпуска виски. Завтра я окажусь в том же городе и буду дышать тем же воздухом, что и Шей. Через несколько дней мы встретимся лицом к лицу.

Я сидел в тишине своего нью-йоркского пентхауса, глядя в темноту, пока воспоминания о Шей Гейбл одно за другим всплывали в моем сознании. Я прокручивал их снова и снова, потому что каждое из этих воспоминаний заслуживало повторения.

Глава 13 Шей

Моя бабушка часто шутила, что хорошие мужчины, конечно, существуют, но только на киноэкране.

Обычно мне нравились наши воскресные обеды, но в последнее время они больше напоминали поле боя, и Мима атаковала меня, пытаясь разузнать что-нибудь про мои нынешние отношения.

Мама опоздала к обеду — снова, — предоставив Миме возможность в полной мере удовлетворить свое любопытство, расспросив меня о личной жизни — или ее отсутствии. В последние девять месяцев я встречалась с Сэмом и была вполне довольна нашим положением, но, похоже, для Мимы этого было недостаточно.

Она водрузила еще шипящее жаркое на стол. За ним последовали картофельное пюре и запеканка из стручковой фасоли. Стоило развязать Миме руки, и она с воодушевлением организовывала целый пир вместо простого воскресного ужина на троих.

От еды поднимались клубы пара, и аппетитные ароматы быстро заполнили комнату. Мой желудок нетерпеливо заурчал.

— Не понимаю, почему вы встречаетесь почти год, а ты до сих пор нас не познакомила, — заявила она, пристраивая на стол миску с салатом. — Ты даже не называешь его имя.

— Я же говорила, Мима, я не хочу вас знакомить, если у нас не выйдет ничего серьезного. Кроме того, прошло всего девять месяцев.

— Этого достаточно, чтобы разобраться в своих чувствах. За девять месяцев можно родить ребенка. Раз уж этого срока хватает, чтобы создать нового человека, то и для составления мнения его более чем достаточно. Если сейчас между вами нет ничего серьезного, то в будущем это точно не изменится. К тому же… — Она зачерпнула большую ложку картофельного пюре — явно слишком большую для меня, но я в любом случае все съела бы, — и шлепнула мне на тарелку. — Я не думаю, что он тот самый.

Я рассмеялась:

— Откуда ты знаешь? Я почти ничего о нем не говорила.

— Вот именно. Если ты любишь по-настоящему, то просто не можешь держать это в себе. Ты бы говорила о нем с утра до вечера. Настоящие чувства рвутся наружу, словно лава, согревая тебя от макушки до пяток. Именно поэтому я уверена, что он не тот. Я не вижу никакой страсти.

— Не должно быть страсти. Это не кино. Это реальная жизнь.

— Реальная жизнь должна быть лучше, чем кино.

Мне казалось странным, что даже после собственного неутешительного опыта Мима так верила в любовь. После всех душевных страданий, которые причинил ей мой дед, она все еще верила в «долго и счастливо».

Сама я ежедневно боролась с этой концепцией. Я испытала ту самую душераздирающую любовь всего один раз в жизни, и она полностью оправдала себя, по-настоящему разорвав мою душу. Так что я с радостью ограничивалась симпатией вместо того, чтобы всецело отдаваться чувствам.

Не каждый роман должен быть «Дневником памяти».

Некоторые могут быть среднестатистическими телевизионными историями. Вроде фильмов Hallmark, где два человека влюбляются друг в друга за три дня, и ни одна живая душа не препятствует их соединению. Такие истории вызывают куда больше симпатии. Они проще. Приятные и удобные. К тому же, если в конце концов пара расстается, никто не остается разбитым. Героиня возвращается к своей работе в Нью-Йорке, а герой развивает маленький семейный бизнес, продавая рождественские елки до тех пор, пока в следующем году ему не повстречается еще одна девушка из большого города.

— Может быть, это просто сказки, Мима. Может быть, все эти душераздирающие конфетно-букетные истории существуют только в книжках.

— О, милая. Не смей так думать. В конце концов, ты та, кто разрушит любовное проклятие нашей семьи.

Опять двадцать пять.

Проклятие семьи Мартинес.