Ленин. Алгоритм революции и образ будущего

Когда эти культурные предпосылки соединились с новой центральной мировоззренческой матрицей, заданной протестантской Реформацией, капитализм стал мощным фактором этногенеза, быстро сплачивающим «буржуазные нации» Запада. Вебер приводит высказывание известного протестантского проповедника Джона Уэсли: «Мы обязаны призывать всех христиан к тому, чтобы они наживали столько, сколько можно, и сберегали все, что можно, то есть стремились к богатству» [80, с. 200-201].

Фундамент народного хозяйства — представление о человеке (антропология). Западный капитализм был основан на концепции человека-атома (ин-дивид — на латыни означает «неделимый», то есть по-гречески a-том). Каждый человек является неделимой целостной частицей человечества, то есть разрываются все человеческие связи, в которые раньше он был включен. Происходит атомизация общества, его разделение на свободных индивидов.19

В традиционном обществе смысл понятия индивид широкой публике даже неизвестен, там человек в принципе не может быть атомом — он «делим». Так, в России (шире, в православии и в исламе) человек представляется как соборная личность, средоточие множества человеческих связей.20

Из понятия человека-атома вытекало новое представление о частной собственности как естественном праве. Из неделимости индивида и вышло представление тела как собственности. До этого понятие «Я» включало в себя дух и тело как неразрывное целое. Собственность тела породила свободный контракт на рынке труда путем превращения рабочей силы в особый товар. Так возник миф о человеке экономическом — homo economicus, который создал рыночную экономику.

Американский антрополог Сахлинс пишет о необычной свободе «продавать себя»: «Полностью рыночная система — очень необычный тип общества, как и очень специфический период истории. Собственнический индивидуализм включает в себя странную идею (в ходе освобождения от феодальных отношений), что люди имеют в собственности свое тело, которое они имеют право и вынуждены использовать, продавая его тем, кто контролирует капитал… В этой ситуации каждый человек выступает по отношению к другому человеку как собственник. Фактически, все общество формируется через акты обмена, посредством которых каждый ищет максимально возможную выгоду за счет приобретения собственности другого за наименьшую цену» [86].

Разрушение общины традиционного общества капитализмом породило необычно жестокое отношение между людьми. Английский историк и философ Т. Карлейль писал (1843): «Поистине, с нашим евангелием маммоны мы пришли к странным выводам! Мы говорим об обществе и всё же проводим повсюду полнейшее разделение и обособление. Наша жизнь состоит не во взаимной поддержке, а, напротив, во взаимной вражде, выраженной в известных законах войны, именуемой “разумной конкуренцией” и т. п. Мы совершенно забыли, что чистоган не составляет единственной связи между человеком и человеком. “Мои голодающие рабочие? — говорит богатый фабрикант. — Разве я не нанял их на рынке, как это и полагается? Разве я не уплатил им до последней копейки договорной платы? Что же мне с ними еще делать?” Да, культ маммоны воистину печальная вера» (см. [87]).

Антрополог М. Сахлинс пишет: «Очевидно, что гоббсово видение человека в естественном состоянии является исходным мифом западного капитализма. Однако очевидно, что в сравнении с исходными мифами всех иных обществ миф Гоббса обладает совершенно необычной структурой, которая воздействует на наше представление о нас самих. Насколько я знаю, мы — единственное общество на Земле, которое считает, что возникло из дикости, ассоциирующейся с безжалостной природой. Все остальные общества верят, что произошли от богов… Судя по социальной практике, это вполне может рассматриваться как непредвзятое признание различий, которые существуют между нами и остальным человечеством» [86].

У Гоббса «равными являются те, кто в состоянии нанести друг другу одинаковый ущерб во взаимной борьбе». Отказ от солидарности и взаимопомощи как основы совместной жизни у него является вполне осознанным: «Хотя блага этой жизни могут быть увеличены благодаря взаимной помощи, они достигаются гораздо успешнее, подавляя других, чем объединяясь с ними». Это — специфика культуры.

Но это — особая тема. Здесь нам важно, что гражданское общество породило государство, в основе которого лежал расизм — и этнический, и социальный. И объектом этого расизма были не только посторонние «дикари», но и свои неимущие, что вызывало ответный расизм с их стороны. Пролетарии и буржуи стали двумя разными расами.