Ленин. Человек, который изменил всё

Молотов утверждал, что и на XI съезде Ленин, как и на Х, конспиративно готовил выборы ЦК. Результатом был список десяти предполагаемых членов ЦК, а против фамилии Сталина рукой Старика было написано: «Генеральный секретарь»²⁴⁴². Действительно, при выборах нового ЦК большинство голосов получили именно те 27 человек, которых Ленин и предложил. И действительно, в проекте состава Центрального Комитета после фамилий Молотова и Куйбышева в скобках было написано «секретарь». А после фамилии Сталина – «Генеральный секретарь». Причем не во всех бюллетенях. Каменев разъяснил, что указание в некоторых бюллетенях на должности секретарей является лишь пожеланием некоторой части делегатов и не может стеснять пленум при выборе Секретариата²⁴⁴³.

Кадровые решения съезда были закреплены 3 апреля на пленуме ЦК. В полноправные члены Политбюро добавились Томский и Рыков. На пост Генсека Каменевым была предложена одна кандидатура – Сталина, – не встретившая никаких возражений. Ленин сам написал проект постановления пленума об организации работы секретарей, где настоял: «Товарищу Сталину поручается немедленно приискать себе заместителей и помощников, избавляющих его от работы (за исключением принципиального руководства) в советских учреждениях»²⁴⁴⁴. 25 апреля Сталин постановлением СНК перестал быть наркомом Рабкрина.

В версиях того, почему состоялось это историческое назначение Сталина, Троцкий утверждал, что Сталина в Генсеки продвинул Зиновьев вопреки воле Ленина. Старик «не принял боя», «не довел сопротивления кандидатуре Сталина до конца», поскольку пост Генерального секретаря «имел в тех условиях совершенно подчиненное значение», и «пока оставалось у власти старое Политбюро, Генеральный секретарь мог быть только подчиненной фигурой»²⁴⁴⁵. Бажанов, хорошо осведомленный во внутрипартийных интригах, частично подтверждая версию Троцкого, рассматривал назначение Сталина в контексте начинавшегося создания антитроцкистской «тройки» – триумвирата Зиновьева, Каменева и Сталина, – которая будет руководить страной при больном Ленине и сразу после его смерти. «Расчет Зиновьева: нужно сбросить Троцкого, а Сталин – явный и жестокий враг Троцкого. Зиновьев и Каменев предпочитают Сталина…»²⁴⁴⁶

Такой вариант трудно себе представить, зная склонность Ленина лично решать кадровые вопросы, тем более – ключевые. Молотова даже смешила сама мысль, что кто-нибудь другой при Ленине мог решить столь важный вопрос или навязать ему такое решение. Ленин, вероятно, в глубине души Сталина недолюбливал как аристократ и интеллектуал – не слишком образованного выскочку из плебса, но, тем не менее, действительно считал его крупнейшей фигурой. Этого не отрицал даже Троцкий. «Я заметил вскоре, что Ленин “выдвигает” Сталина… Ленин, несомненно, высоко ценил в Сталине некоторые черты: твердость, цепкость, настойчивость, упорство, хитрость и даже беспощадность как необходимые качества в борьбе, – подтверждал Троцкий, но тут же оговаривался. – Самостоятельности идей, политической инициативы, творческого воображения он от него не ждал и не требовал. Ценность Сталина в глазах Ленина почти исчерпывалась в области администрирования и аппаратного маневрирования»²⁴⁴⁷.

Нельзя исключать, что спешить с введением поста Генсека, Ленина – фактического председателя партии – заставляло и состояние его здоровья. Выпав из ежедневной работы, он предпочел назначить себе «заместителя по партии», как он завел замов в Совнаркоме. «Сталин был самым логичным человеком для этой работы. Он всегда был абсолютно лоялен Ленину, – замечал Адам Улам. – Он безропотно тянул любые повешенные на него административные обязанности. Ни один из членов Политбюро не жаждал должности с прозаическим названием “секретарь” и с массой бумажной работы, постоянными беседами с провинциальными чинами и им подобными»²⁴⁴⁸. Кроме того, Сталин (не смейтесь!) пользовался в это время в партийной верхушке репутацией толерантного, спокойного, уравновешенного, скромного человека, равнодушного к власти и ее медным трубам.

XI съезд внес вклад и в мировое комдвижение, приняв предложенную Лениным резолюцию о Коминтерне: «Цель и смысл тактики единого фронта состоит в том, чтобы втянуть в борьбу против капитала более и более широкую массу рабочих, не останавливаясь перед повторными обращениями с предложением вести совместно такую борьбу даже с вождями II и II½ Интернационалов…»²⁴⁴⁹