Ленин и Троцкий. Путь к власти

«Необходимо, чтобы рабочие не замыкались в искусственно суженные рамки “литературы для рабочих”, а учились бы овладевать всё больше и больше общей литературой. Вернее даже было бы сказать вместо “замыкались” – были замыкаемы, потому что рабочие-то сами читают и хотят читать всё, что пишут и для интеллигенции, и только некоторые (плохие) интеллигенты думают, что “для рабочих” достаточно рассказывать о фабричных порядках и пережёвывать давно известное»^[163].

Начав с решения насущных проблем рабочего класса, с борьбы за всевозможные экономические требования, следует перейти от единичного и особенного к всеобщему, то есть от борьбы рабочих коллективов против тех или иных работодателей к борьбе рабочего класса в целом против буржуазии и характерного ей типа государства. Блестяще аргументируя свою точку зрения, Ленин вскрыл диалектическую взаимосвязь между агитацией, пропагандой и теорией и указал, как немногочисленным силам марксизма, завоевав расположение передовых рабочих, склонить на свою сторону весь пролетариат, а через него и прочие угнетённые слои общества, будь то крестьянство, попранные народы или женщины. Первоначальный успех «экономистов» объяснялся тем, что они подстроились под предубеждения наиболее отсталых представителей рабочего класса. Но, как подчёркивал Ленин, рабочие не дети, которых можно накормить кашицей одной «экономической» политики. Они не желают слушать о том, о чём и сами прекрасно знают. Рабочие жаждут знаний, и долг марксистов – удовлетворить эту жажду. Принимая насущные проблемы трудящихся за отправную точку, марксист должен развить сознание рабочего, научить его понимать свою общественную роль и указать выход из тупика.

Новое пробуждение

На рубеже веков в России начался период бурного промышленного роста, что способствовало дальнейшему укреплению рабочего класса, который насчитывал теперь 3 миллиона человек. В период между 1894 и 1902 годами число рабочих на предприятиях с занятостью 100–150 человек увеличилось на 52,8 процента, на фабриках и заводах с занятостью от 500 до 1000 человек – на 72 процента, а на крупнейших промышленных объектах с занятостью свыше 1000 человек – более чем на 141 процент. В начале XX века в России на 458 предприятиях трудились 1.155.000 человек. Классовый состав революционного движения отражал итоги этого глубокого сдвига в общественных отношениях. Если в 1894–1890 годах только 15 процентов всех, кто бы арестован по политическим мотивам, были рабочими, то в 1901–1903 годах пролетариев среди политических арестантов было уже 46 процентов, т. е. почти половина. Статистика стачечного движения иллюстрирует стремительную политизацию рабочего класса^[164].

Таблица 1.2 – Соотношение политических и экономических стачек в России

Запуск «Искры» совпал с началом нового революционного подъёма. Массовая демонстрация харьковских рабочих 1 мая 1900 года положила начало бурному периоду уличных демонстраций. «Социал-демократия поняла, – писал жандармский генерал Спиридович, – огромное агитационное значение выхода на улицу. Отныне она берет инициативу демонстраций на себя, привлекая к ним всё больше рабочих. Нередко уличные демонстрации вырастают из стачек»^[165].

Фабрики и заводы были охвачены воинственными настроениями, что стало отражением роста социальной напряжённости под влиянием промышленного кризиса 1901–1903 годов, когда было закрыто около 3.000 предприятий и уволено 100.000 рабочих. Урезались заработные платы: так работодатели пытались выйти из кризиса, отнимая у трудящихся те завоевания, которые были достигнуты в стачках 1890-х годов. В результате рабочее движение активней политизировалось и становилось всё более радикальным. В мае 1901 года в окрестностях Санкт-Петербурга – в районе Обуховского сталелитейного завода – произошло открытое выступление рабочих, переросшее в кровавое столкновение с правительственными войсками, причём трудящиеся отбивались от нападавших только камнями и железными прутьями. Отважная борьба рабочих стала известна в истории как Обуховская оборона. Она привела к жестоким репрессиям: 800 человек было арестовано, многие из них были приговорены к каторжным работам. Между тем эти события недвусмысленно предупреждали царизм о том, что революционное движение вышло на новый этап: рабочие готовы к активным действиям и даже к наступлению на основы государства. Таким образом, рабочие собственным опытом показали, что предложенная «экономистами» «теория стадий» бесконечно далека от реального положения дел.