Ленин. Спаситель и создатель

…Теперь, когда военные нападения всех врагов России отбиты и взаимные связи со странами Западной Европы постепенно, но неуклонно устанавливаются, существует надежда, что для развития и применения русской науки будут созданы необходимые условия»[1133].

Незадолго до этого – 24 января 1921 года, Ленин подписал постановление СНК «Об условиях, обеспечивающих научную работу академика И. П. Павлова и его сотрудников». СНК постановлял «отпечатать роскошным изданием» труды Павлова; предоставить Павлову и его жене «специальный паёк, равный по калорийности двум академическим пайкам» и обеспечить им «пожизненное пользование занимаемой ими квартирой», обставив её и лабораторию Павлова «максимальными удобствами»…

В советское время Павлов успешно работал на своей знаменитой Биологической станции в Колтушах, которая стала по его выражению «столицей условных рефлексов». Но в полной мере Павлов осознал, что есть новая Россия, уже на смертном, по сути, одре – в 1936 году…

Ещё за два года до этого, в период подготовки к празднованию 85-летнего юбилея Павлова в 1934 году, Каганович и Молотов писали Сталину, что Павлов «может плохо отнестись к награждению орденом, но ждёт приветствия Совнаркома», и предлагали учредить премию имени Павлова и т. д., осветив в печати юбилей Павлова «примерно как юбилей Мичурина».

Сталин ответил: «Павлов, конечно, не Мичурин. Мичурин политически наш, а Павлов не наш. Нужно, чтобы эта разница не была смазана в печати, особенно в „Известиях“ у Бухарина. Никакого ордена ему не следует давать, даже если бы он хотел получить его. Во всём остальном согласен»[1134].

Но буквально накануне смерти в обращении к молодёжи Павлов писал:

«Наша Родина открывает большие возможности перед учёными, и нужно отдать должное – науку щедро вводят в жизнь в нашей стране. До последней степени щедро!

Что же говорить о положении молодого учёного у нас? Здесь ведь всё ясно и так. Ему многое даётся, но с него и многое спросится. И для молодёжи, как и для нас, вопрос чести – оправдать те большие упования, которые возлагает на науку наша Родина»[1135].

Ну, что тут можно сказать, кроме: «Угу!»?

Возвращаясь же к Владимиру Вернадскому, сообщу, что с 1922 по 1926 год Вернадский – уже советский гражданин, находился во Франции и Чехословакии… Формально он выезжал в научную командировку – читать лекции, а на деле изыскивал возможность перебраться в США с целью основать Международный институт живого вещества. Однако кроме французского мецената Л. Розенталя, выходца из России, и Советского правительства никто интереса к новым исследованиям академика на проявил[1136].

В итоге Вернадский вернулся в СССР и плодотворно, надо сказать, поработал для новой России, осенённой знаменем Ленина. В частности, в 1927 году он организовал Отдел живого вещества АН СССР, преобразованный в 1929 году в Биогеохимическую лабораторию…

Но не все шли к работе на народную Россию Ленина так сложно, как Павлов и Вернадский. Например, великий русский гидро– и аэродинамик Николай Егорович Жуковский (1847–1921), много сделавший для русской авиации, под конец жизни – в России Ленина, в практическом отношении сделал больше, чем за десятилетия до этого!

Уже в декабре 1918 года декретом СНК был учреждён будущий крупнейший, мирового уровня, научный центр – Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ) во главе с Жуковским.

На базе организованных Жуковским в 1913 году теоретических курсов для военных лётчиков в 1920 году был создан Институт инженеров красного воздушного флота, преобразованный в 1922 году в Военно-воздушную инженерную академию имени проф. Н. Е. Жуковского…

Жуковский прожил в России Ленина недолго, жил в самые трудные её годы, но прожил он эти годы не на обочине эпохи, а идя по её столбовой дороге.

А выдающийся математик, механик и кораблестроитель Алексей Николаевич Крылов (1863–1945), дважды адмирал – императорского и Рабоче-Крестьянского флота, и дважды академик – Российской АН и АН СССР! Крупнейшая величина в старой России, он стал корифеем советской науки, Героем Социалистического Труда, кавалером трёх орденов Ленина…

Подобных судеб – пусть и менее ярких, чем у академика Крылова, было множество, и томб 2-го – «синего», «сталинского» издания Большой Советской энциклопедии содержат в себе статьи о многих сотнях крупных деятелей советской науки и техники, которые вышли из среды признанных уже в царское время специалистов. О некоторых из тех, чья судьба пересеклась с судьбой Ленина, ниже будет сказано.