Ленин, том 54

Когда часовые задремлют,
прижавшись щекой к прикладам,
и в коридоры белые
бурая вступит ночь,
пропахший огнем и пылью,
к Вам посетитель входит
с кровавым бинтом на белом
без единой кровинки
лбу.
Минует приемные,
и отворяет двери,
и руки кладет на острые
углы тяжелых колен,
и долгую быль рассказывает
о том, как падали парни —
один за другим —
во ржавую,
как будто солнце,
траву.
Вы слушаете человека,
чьим самым последним словом
стало призывное слово —
в атаку бросавшее,
смерть поправшее, —
услышанное от Вас.
Бессмертие дум кремлевских
бессмертием дела стало.
И вы беспокойно слушаете
суровый рассказ бойца.
О, в жилы нового мира
влилось немало крови —
очи нового мира
красны от дыма и слез.
…Опять из тьмы проступают
под ропот багровых ливней
взор Александра Ульянова,
глаза ненаглядные матери,
звездные дали митингов, —
сколько очей погаснет,
пока запылает день!..
На скатерти —
крошки хлеба:
встречал ходоков поволжских.
На скатерти —
пятна крови:
вчера ходоки с Украины
пришли на совет к нему.
«Мы — к Ленину», — говорили,
входя
в открытую дверь.
Вам надобно
всех принять.
Вам, который обязан
все на плечи свои принять.
Целый мир
вместила душа
и вечной стала,
как мир!
…Когда Вы отсюда выйдете,
не выключайте свет —
пусть включенная лампа
всегда горит в кабинете
для тех, кто сюда придет
позднее,
потом,
вослед…
Им тоже взглянуть придется
в глаза — всех и каждого,
прошедшего сквозь охраны,
пришедшего из боев.
Идите…
Вам нужен отдых…
Но в теле усталом
пуля
толкается, напоминая…
Воистину лучшее средство,
чтобы забыть
о сне!
Как тут заснешь,
если в тиши коридорной
слышны слова и шаги,
шаги и слова,
обращенные к Вам?!
Из-за стола встаете,
протягивая ладонь,
идете навстречу прибывшим,
несете навстречу
сердцебиенье свое,
сталь воли своей,
боль раны,
полученной в битве
за общенародное дело,
той битвы,
где полководцем —
Вы!

…учить с азов, но учить не «полунауке», а всей науке.

(с. 210)