Ленин, том 54

Восходит солнца огнекрылый шар.
Навстречу дню
апрельский клен растет.
И самолет —
растерянный комар —
во власти их величества высот.
Вовек благословенна будь,
заря,
и пробужденья
самый сладкий плен,
и полный дел
простор календаря,
и пыльный путь —
пребудь благословен!
О трепет идиллический!
Увы…
О буря,
грозовым огнем нарушь
покорное молчание листвы,
слепую бессловесность
темных душ!
Пусть шепчет раболепие:
«Поладь,
смирись…»
Но и над черной бездной рва
учитесь гневом праведным
пылать,
народы,
люди,
думы
и слова!
Пожары революций —
плоть идей,
сквозь бунты прорастающих на свет.
И страшно мне
за страны и людей,
что не способны
распрямить хребет!..
Бессмертен
не с икон глядящий бог,
не космос проколовшая звезда, —
бессмертен,
кто людские судьбы смог
сложить в судьбу народа
навсегда.
Кто,
сам до капли выбившись из сил,
сумел понять истории разбег
и каждому на свете объяснил,
что значит это имя —
человек.
О, сколько отчадило позади
великих истин и великих строк!
Давно сложили руки на груди
бессмертный песнопевец
и пророк.
О пылкость, обратившаяся
в пыль!
О сладость
несбывающихся снов!
О, сколько их уже отлито —
пуль —
из сданных в переплавку орденов!
Вовеки остаются:
миг, когда
возносят гордо головы
рабы
и тот, кто дал народу
навсегда
седую мудрость
жизни и борьбы.
И все.
А остальное — шум дождя…
Лишь гениям
судилось испокон
оставить в дар потомкам,
уходя,
миры,
а не миражных званий звон.

…узкая котловина; нервным не годно; прогулок нет, иначе как лазить, а лазить Надежде Константиновне никак нельзя. Боржом очень годится, ибо есть прогулки по ровному месту, а это необходимо для Надежды Константиновны.

(с. 242)