Ленин в 1917 году

«Но [они] боялись взять власть без буржуазии, и когда буржуазия оттягивала выборы в Учредительное собрание, прекрасно зная, что оно даст большинство эсерам и меньшевикам (те и другие шли в теснейшем политическом блоке, представляя на деле одну мелкобуржуазную демократию), то эсеры и меньшевики были не в силах энергично и до конца бороться против этих оттяжек» (В. И. Ленин. ПСС, т. 41, с. 72).

Так ведь оно и было, господа «российские» «историки» начала XXI века!

Западные историки придают чуть ли не решающее значение тому факту, что Керенский попытался очистить столичный гарнизон от большевизированных частей, и это-де сыграло роковую для режима роль (Рабинович А. Большевики приходят к власти. Революция 1917 года в Петрограде. Пер. с англ. М.: Прогресс, 1989, с. 333). Но смотреть на события так, значит, смотреть на них в узкую щёлку, а не в распахнутую дверь.

Попробуем открыть дверь шире, воспользовавшись, например, данными исследования 1995 года Г. А. Герасименко «Народ и власть (1917 год)»… Скажем, 16 октября 1917 года — за 10 дней до восстания в Петрограде — в Рязани закончился губернский съезд Советов, высказавшийся за ликвидацию существующей власти и избравший руководящий орган из большевиков. Губернский комиссар Временного правительства немедленно известил командующего Московским военным округом, но что тот мог поделать — за рязанскими большевиками стоял 40-тысячный местный гарнизон!

17 октября 1917 года в Харькове на съезде полковых и ротных комитетов Харьковского гарнизона повторяется рязанская картина, и резолюции съезда приняты абсолютно в ленинском духе, причём заявлено, что на смену власти Керенского придёт правительство, которое будет в состоянии осуществить требования народа: помещичья земля крестьянам без выкупа, рабочий контроль над производством и распределением, мир без аннексий и контрибуций…

А 22 октября 1917 года по всей России прошли многолюдные демонстрации в поддержку созываемого II Всероссийского съезда Советов (Герасименко Г. А. Народ и власть (1917 год). М.: Воскресенье. 1995. с. 276).

Нет, успех Октября 1917 года в Петрограде был предопределён общим развитием ситуации в стране. И этим же общим развитием ситуации осенью 1917 года был предопределён будущий не

успех Учредительного собрания в том случае, если оно окажется преимущественно буржуазным.

Фальсифицируя историю, Николай Стариков уверяет, что «германо-англо-французский шпион» Ленин заранее имел-де от хозяев задачу разогнать Учредительное собрание — даже если бы большевики имели в нём большинство. Но Ленин всю весну и начало лето 1917 года торопил с выборами в то Учредительное собрание, о котором он заранее знал, что будет там в меньшинстве. При этом Ленин отдавал себе отчёт в том, что такое — избранное весной 1917 года

до I съезда Советов, или летом, или даже в сентябре 1917 года, избранное до

 II съезда Советов, — Учредительное собрание большевикам распустить не удастся. Однако он был готов и весной, и летом, и ранней осенью 1917 года пойти на немедленные выборы в Учредительное собрание, понимая, что надо как можно скорее стабилизировать ситуацию.

Возьмём ленинские «Тезисы для доклада на Конференции Петербургской (Ленин именует её так по старой привычке, хотя в 1914 году Петербург был переименован в Петроград. — С.К.) организации 8 октября 1917 года». Владимир Ильич, находившийся в подполье, участвовать в конференции не мог и передал тезисы в письменном виде.

Петроградская общегородская конференция проходила с 7 (20) по 11 (24) октября 1917 года — в канун Октября. В решениях конференции так и было записано: «Мы переживаем канун массового пролетарского восстания», но та же конференция обсуждала и выборный список большевиков в Учредительное собрание.

И в переданных тезисах Ленин, возмущаясь тем, что ненадёжного «оратора и литератора» Ларина намерены провести в Учредительное собрание, заявлял:

«Серьёзная работа внутри Учредительного собрания… будет сближение с крестьянами близкое, тесное, интимное. На это годны только рабочие, близкие по жизни к крестьянам. Ораторов и литераторов набивать в Учредительное собрание значит идти по избитой дороге оппортунизма…»

(В. И. Ленин. ПСС, т. 34, с. 345–346.)