Ленинград. Дневники военных лет. Книга 2

— Взломали линию Маннергейма (удар во фланг). У противника паническое бегство.

— Морякам надо взять остров Койвисто, не допустить эвакуации. Город ведь уже наш. Мэр Койвисто взят в плен.

Первую линию Маннергейма противник не обновлял. Есть ряды проволочных заграждений (пять), кое-где новые траншеи. Койвисто и финские деревни, видимо, недавно отстроены (стандартно). Посевы, отличные огороды, фруктовые сады. Много скота. Их «комбикорм» (овес с бумагой) наши лошади не едят.

Принимаем меры охранения района Койвисто: «Оставить на берегу батальон».

У острова Биорке (Койвисто) продолжается бой. Нашим катерам здесь, на виду у противника, тяжело работать.

За два дня корпус генерал-лейтенанта Тихонова рванул на 80 километров. Финны рассчитывали закрепиться на второй полосе, но не успели. Уверенность господ Маннергейма, Рюти и пр. в прочности второй линии обороны, видимо, и была причиной их дерзости и упрямства в отношении СССР, Англии и США. Слов нет, — крепко построена эта вторая линия: укрытые доты с бетонными стенами толщиной в 2–3 метра, замаскированные противотанковые препятствия. Даже пять рядов надолб — гранитные камни, массивные зубья — укрыты. Сами доты запрятаны так, что их определишь не сразу. Их много, очень много. Ко всему — пять рядов густых проволочных заграждений.

Наши части так рванули против всей этой системы, что она затрещала с хода…

После разгрома первой линии Маннергейма (в зиму 1939/40 года мы потратили на это более двух месяцев), не давая противнику опомниться, мы начали штурм второй полосы. Финны не успели организовать контрудар.

В общем, крепко даем им по зубам! Сказалась трехлетняя суровая выучка, воинский русский порыв.

Танковые соединения двинулись на Выборг! Азарт!

— Разведчиков — в Выборг!

Гул бомбежки — сегодня седьмой налет на штаб!

Во дворе штаба много машин, шумно, оживленно — «веселый» беспорядок.

В штабе корпуса совещание: докладывают обстановку.

Командир корпуса:

— Главное — преследовать противника по пятам!

Дыхание войны… Тайна управления…

Восьмой налет! Видимо, за продвижением и местонахождением штаба корпуса идет слежка. Немудрено — всюду еще бродят по лесам и скалам диверсанты…

Из Койвисто приходят машины, наполненные барахлом (война есть война).

Написал очерк в «Правду» (восемь с половиной страниц блокнота). Ганичев поехал в Ленинград и передаст его по телефону.

Вечером.

Допрос пленного финского офицера. Хорошо говорит по-русски. Видимо, из финской разведки. Ведет себя нагло. Его допрашивают относительно планов расширения границ Финляндии. Подумав, он отвечает:

— О, это была только мода… Она прошла.

— Когда и почему?

Офицер не поднимает угрюмых глаз. Ему неудобно вспоминать о планах превращения Ленинграда в «финскую провинцию». Пленному напоминают о неписаном соглашении немецкого и финского офицерства — устроить в день взятия Ленинграда банкет в «Астории». Пленный мрачно шутит: «Теперь русские устроят банкет в Выборге». Но он еще не до конца верит в падение Выборга.

С.К. разрешили во время допроса зарисовать его. Финн думал, что она ведет протокол допроса.

Ночь на 19 июня. Напряженно слушаем сводку. Будет ли о Койвисто?

Есть! «Развивая наступление на выборгском направлении, овладели районным центром Ленинградской области — городом и портом Биорке (Койвисто)…»

Завтра решающий день. Ночью у командира корпуса были собраны все командиры дивизий.

19 июня 1944 года.

В 7 утра — все готовы. Мы с С. К. вышли на дорогу. Уже жарко… Пыль, комары… По шоссе шли — на Выборг — колонны солдат. Святая неутомимая русская пехота! Гимнастерки на спинах потемнели от пота, лица искусаны в кровь комарами, сапоги в пыли… Некоторые тащат пулеметы. Бойцы, шутя, перекликаются: «Как вы там, орлы-выборжцы?..»

Который километр шагают эти, дорогие моему сердцу, русские солдаты?

Сообщили, что генералу армии Говорову присвоено звание маршала.

Наши уже подошли к внешнему обводу укрепленного района Выборга (в 18 километрах от города). Готовятся к атаке. Сначала — артподготовка, затем пойдут танки. Войска должны быть в Выборге в 21 час.

На 16.00 назначено начало операции.

В лощине, в лесу, спрятано огромное количество тяжелой артиллерии, минометов, «катюш».

Беседую с артиллеристами… С. К. ушла к минометчикам — рисует, стоя под деревом.

Все шоссе запружено колоннами танков и танкеток, по бокам — велосипедисты. Яша Рюмкин^[189] жадно фотографирует — кадр за кадром…

Огонь неограниченный!

Рев и грохот артиллерии. Казалось, что конца не будет этому шквалу огня.

— Прекратить!

Рыча и взметая пыль, вырываются вперед к реке наши танки.

Едем на переправу. У моста столпились саперы, раненые. Солнечно, шумно…

Противник пробовал задержать наши части на рубеже реки Роккалан-Йоки. Туда были подтянуты самокатчики и танки. Но наша разведка нащупала броды через реку в другом направлении. Пехота подымается в рост, — река не преграда! Войска идут через реку неудержимо. Бойцы карабкаются на крутой берег.