Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942

План гитлеровского руководства на молниеносный разгром Советского Союза, таким образом, рухнул. Этот факт был признан и самим верховным командованием Германии. Директивой ОКБ № 39 Ставка Гитлера 8 декабря 1941 г. дала распоряжение «немедленно прекратить все крупные наступательные операции и перейти к обороне», объясняя это решение преждевременным наступлением «холодной зимы на Восточном фронте»[436]. Группе армий «Север» были категорически приказано не отдавать «шоссе и железную дорогу от Тихвина на Волховстрой и Колчаново, что по прибытии подкреплений обеспечит возможность восстановления и улучшения положения в районе южнее Ладожского озера». Немецко-фашистское командование все еще не теряло надежды, что «благодаря этому мероприятию возможно будет окончательно окружить Ленинград и установить связь с Карельской армией финнов»[437].

Но этим надеждам не суждено было сбыться. Войска 54-й, 4-й и 52-й армий, хотя и с серьезными просчетами, не позволившими полностью разгромить 1-й армейский и 39-й моторизованный корпуса группы армий «Север» под Волховстроем и восточнее реки Волхов, все же преследовали отходящие на исходные позиции дивизии немцев.

Декабрьские успехи Красной Армии подняли моральный дух советского народа, утвердили уверенность в окончательной победе над немецко-фашистскими захватчиками. Радостные вести с тихвинского направления пришли и в Ленинград, и вновь у его жителей затеплилась надежда на скорое освобождение от блокады. В опубликованном 13 декабря 1941 г. сообщении Совинформбюро говорилось не только о разгроме немецко-фашистских войск под Москвой, но и об освобождении Тихвина.

Возвращение Тихвина позволило возобновить перевозки продовольствия для осажденного Ленинграда по восстановленной Северной железной дороге до станции Войбокало. Доставка грузов на восточный берег Ладожского озера наиболее коротким путем была таким образом обеспечена. Однако проблема транспортировки этих грузов через озеро по-прежнему оставалась наиболее слабым и уязвимым местом. Ладожская ледовая дорога из-за чрезвычайно сложных условий эксплуатации трассы в декабре не удовлетворяла и дневную потребность города в продовольствии. В декабре 1941 г. по ледовой дороге поступало в сутки в среднем 347 т хлебопродуктов, в то время как требовалось не менее 500 т по самым голодным нормам[438]. Высчитанные в Исполкоме Ленгорсовета с точностью до десятых дней запасы были уже практически неприкосновенными, и население получало только хлебный паек: мизерный кусочек хлеба, почти наполовину состоявший из суррогатных примесей. Суточный рацион занятого на производстве рабочего составлял 1 тыс. калорий, служащего – около 600 калорий, иждивенца – менее 500 калорий, в то время как нормальная потребность взрослого человека определялась в 3–3,5 тыс. калорий. Содержание белков в пище ленинградцев в ноябре-декабре 1941 г. снизилось до 10 г в день, тогда как население Германии в самое голодное для него время 1916–1917 гг. получало с пищей от 25 до 50 г белков в день. Заведующий отделом торговли Ленгорсовета И. А. Андреенко впоследствии рассказывал: «Я помню, как в декабре я был вечером у секретаря горкома партии Алексея Александровича Кузнецова. Еще раз мы просмотрели наличие запасов продовольствия. Снижать хлебную норму населению уже некуда было, нельзя уже было, народ и так умирал. Разбирали-разбирали, прикидывали. Алексея Александровича я до войны знал, встречался с ним. Он был волевым человеком, много сделал для того, чтобы сохранить больше жизней ленинградцев, но таким мрачным я его еще не видел. И все-таки он потом говорил (об этом у меня записано): “Знаешь, мы не можем опускать руки, нельзя!” и привел такой пример: “Знаешь, что мне на Кировском заводе сказал один рабочий? Камни будем грызть, но Ленинград не сдадим!…” Пошли мы к товарищу Жданову, доложили и снизили продовольственные нормы не населению, а военным, морякам и солдатам. В декабре месяце плохо было дело…»[439].

Продовольственное положение воинов Ленинградского фронта и моряков Балтийского флота также с каждым днем ухудшалось. Солдаты, матросы и офицеры, хотя и в меньшей степени, чем население Ленинграда, тоже сильно страдали от голода. Начиная с 9-го сентября 1941 г. в войсках фронта несколько раз проводилось сокращение суточной нормы питания. В конце ноября 1941 г. в частях первой линии стали выдавать 300 г хлеба и 100 г сухарей. Мучной суп утром и вечером, мучная каша в обед дополняли хлебную выдачу. И все же Военный Совет фронта, учитывая отчаянное положение голодающего населения Ленинграда, постановил 21 декабря 1941 г. передать городу более 300 т продовольствия из запасов, хранившихся в Кронштадте. Большая часть этого продовольствия была направлена на оборонные предприятия[440].