Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942

Решившимся покинуть осажденный город и попавшим в списки эвакуированных предстояли тяжкие испытания изнурительной дорогой, нередко в нечеловеческих условиях. Для большинства ослабленных и больных ленинградцев испытания начинались с первых же шагов на пути к начальному пункту эвакуации – Финляндскому вокзалу. «Добирались мы до вокзала вместе с Олей Мельниковской на саночках, куда сложили свои пожитки, – вспоминала студентка ЛГУ Ф. Л. Попенко. – Сначала я шла рядом с Олей, но потом идти не смогла. Оля усадила меня на санки сверху нашего барахла и потащила и меня и вещи. Многие говорили ей, чтобы она меня бросила, так как я все равно умру, но Оля дотащила меня до поезда, а потом и сама свалилась. В вагоне уже я за ней ухаживала»[776]. Со всех концов города еле живые люди тянули саночки со своим скарбом. «К вечеру 27 февраля наибольшее число эвакуированных собралось на Финляндском вокзале, – вспоминал профессор С. С. Кузнецов, назначенный начальником одного из университетских эшелонов. – Вокзал представлял жалкое и ужасное зрелище. Во многих местах он сильно пострадал от бомб, залы обледенели, стены покрылись толстым слоем копоти, блестевшей изморозью; освещались залы редкими, сильно чадившими коптилками»[777].

На эвакопункте Финляндского вокзала отъезжающим был положен мясной обед и 1 кг хлеба в дорогу. Увы, были отмечены случаи, когда вкусившие обильной пищи и попавшие в вожделенный вагон люди умирали еще до того, как поезд отправлялся в путь[778]. Поезда, следовавшие до Ладожского озера, преодолевали путь до станции Борисова Грива (всего несколько десятков километров) более суток, вагоны в них не отапливались. В Борисовой Гриве ленинградцы помногу часов ожидали грузовых, как правило, открытых автомашин, чтобы на них преодолеть короткий (30 км), но полный смертельной опасности «прыжок» через Ладогу. Достигнув на восточном берегу Ладожского озера населенных пунктов Кобона и Лаврово, эвакуируемые отправлялись далее по Северной железной дороге со станции Жихарево в многодневное изнурительное путешествие к месту назначения. Начальник транспортного отдела НКВД Северной железной дороги в докладной записке в Ленинградский обком партии[779] сообщал, что, «несмотря на указания директивных органов, перевозка населения, эвакуируемого из Ленинграда, проходит крайне неудовлетворительно». В записке приводились вопиющие факты, которые выяснялись по прибытии в Вологду эшелонов с эвакуированными ленинградцами. При проверке прибывшего 12 февраля 1942 г. на станцию Вологда-2 эшелона № 446 в составе 72 теплушек, в которых находилось 2750 человек, выяснилось, что вагоны не были оборудованы съемными досками и люди были вынуждены лежать на своих вещах или на полу, отсутствовали вагон-изолятор и кипятильники, медицинская помощь в пути следования не оказывалась, а вагоны находились в антисанитарном состоянии. В результате только в этом эшелоне было обнаружено 70 человек больных, 8 человек умерших, кроме того, на ст. Волховстрой было снято из вагонов 17 трупов, на ст. Бабаево – 20, на ст. Череповец – 7[780]. Студентка ЛГУ Ольга Мельниковская свидетельствовала, что за время в пути университетского эшелона с 28 января по 11 марта 1942 г. из 60 человек в ее вагоне 12 умерло в дороге[781].

С каждым годом мы узнаем все новые факты о страданиях и потерях, которыми сопровождалась эвакуация ленинградцев на всем протяжении их следования из блокированного города. Но и среди этих фактов поражает трагическая судьба учеников Ленинградской спецшколы ВВС. Из 405 учеников этой школы, начавших 5 февраля 1942 г. свой путь в далекий Горно-Алтайск, до места назначения добрались только 216 человек, которых сразу же положили в больницу по причине их физического истощения. 109 учеников этой школы погибли в дороге, из них 61 умер прямо в поезде, а 48 были высажены по пути следования и умерли в больницах и госпиталях[782].

Исследователям еще предстоит хотя бы примерно определить общую цифру потерь ленинградцев во время эвакуации. По неполным данным, только на ленинградском участке в пути и на станционных пунктах в январе-феврале 1942 г. умерли более 4 тыс. человек[783]. Скорбя о многих тысячах погибших по пути следования вглубь страны, следует помнить, что в труднейших условиях февраля 1942 г. было эвакуировано из осажденного Ленинграда 117,5 тыс. человек[784].