Ленинградский панк

– А мы тут, тетя Таня, с приятелем рок-группу организовали. Альбом будем записывать. Ленка говорила, у вас электрогитара есть ненужная. Может, это, дадите мне поиграть?

– Тетя Таня, тетя Таня. Тридцать пять лет тете Тане. Я что, старуха совсем для тебя? Зови меня Таней.

Интересно, а все остальное, что он сказал, про гитару, например, – она услышала? Во всяком случае, тетя Таня, да нет, уже просто Таня, разливает по второй.

– Давай-ка выпьем за н-наше новое взрослое знакомство на брудершафт. И поцелуемся. Меня зовут Таня. А тебя?

– Дэн, – автоматом отвечает чувак, но тут в нем снова вяло включаются защитные механизмы. – Ну, мне неудобно как-то. Вы же все-таки…

– Неудобно на рояле трахаться – ноги разъезжаются. Вставай, Дэн, – строго говорит Таня.

Дэн послушно встает с рюмкой. Таня подходит к нему вплотную, заводит свой локоть за его, и они дружно выпивают обжигающую гортань водку. Но поцелуй обжигает Дэна куда сильнее. Танины губы такие мягкие, горячие и сладкие, а язык… Нет, она, все-таки однозначно сошла с ума. Так Дэна еще никто не целовал. Да она чуть его язык с корнем в себя не всосала.

– Школа кончилась, Дениска. Началась жизнь, – говорит обалдевшему мальчику довольная, слегка подрагивающая прижавшимся к нему телом Женщина. – Но я могу тебя много чему научить, если ты не боишься… Ты же не боишься меня?

Дэн боится. Он уже все понял, но рассудок пока еще отчаянно отказывается принимать происходящее. Его еще никогда так вкусно и искусно не соблазняли. И он очень, очень боится.

А вот его друг-предатель в штанах диаметрально противоположного мнения. Он ничего не боится и рвется в бой.

Тетя Таня медленно облизывает губы, гипнотизируя покрасневшего Дэна пронзительным обволакивающим взглядом.

– Дениска, у тебя была когда-нибудь зрелая женщина?

– В смысле, была? – глупее ответить невозможно.

Но с другой стороны, не признаваться же ей, что ты мальчик. Это Энди может себе позволить. А у Дэна самолюбие. Ну да. У него еще не было женщины. Ни зрелой, ни зеленой. Попытки были. Смешные, пьяные, неудачные попытки со сверстницами – жабами, или Петями, как их называли между собой его друзья по даче. Петя – это от слова петтинг, потому что ничего другого с ними не получалось. Тискаться и целоваться до утра и до посиневших губ, как вчера, например. Но с Таней, похоже, все будет не так.

Она оголяет свою аккуратную грудь, чуть сдувшийся мячик с черным нипелем, в котором он в ванной комнате едва дыру глазами не прожог. Она берет в руку ладонь Дэна и кладет ее на свою горячую, пышущую жаром плоть с твердокаменным электрическим соском.

– Чувствуешь ток, спортсмен? Правда ведь, она не хуже, чем твоя электрогитара. Слабо поиграть на ней?

Дэн еще никогда так легко не разводился на слабо.

– Не слабо, Т-та-таня.

Женщина выдает торжествующий грудной смешок, и, не выпуская руки юноши, ведет его из кухни в спальню. Дэн успевает схватить второй рукой початую бутылку водки.

Через самые яркие и незабываемые сорок минут своей жизни Дэн в одних трусах и с непривычно серьезным лицом стоит на незаконно застекленной лоджии и курит болгарскую сигарету «БТ». Засосов на шее у него прибавилось. Мысли скачут, как горные козлы, но в целом он собой доволен. Даже горд. Ты уже не мальчик, юный барабанщик. Вот только похвастаться перед кем-то вряд ли получится. Трахнул взрослую тетку. Вернее, она его. Три раза. Мама Ленки. Господи, лучше об этом не думать. Из комнаты на балкон за его спиной выходит совершенно голая, светящаяся бесстыжим счастьем тетя Таня. Ах, Таня, Таня, Танечка. В руках у нее красная электрогитара и комбик. Она демонстративно ставит их рядом с Дэном. Обнимает его сзади, прижимаясь всем своим неистовым жаром. Встает на цыпочки, кусает мочку правого уха, и шепчет, шепчет губами, которыми только что…

– А я ведь раньше хотела дружка твоего Энди в постель затащить. Ну, как хотела. Мечтала. Он всегда такой загадочный был, романтичный. А тебя я только сегодня разглядела. Как наглости набралась – не знаю. Но я ни о чем ни жалею. Сладкий мой, мой спортсмен. – Снова кусает Дэна за ухо. Шепчет жарко. – Расскажешь кому, убью.

В шутку (надеюсь, что в шутку) она сжимает его горло сильными пальцами скульптора. Дэн закашливается. Таня коротко целует его в бритый затылок и снова тащит в комнату.

Глава 14. Айнэнэ