Ленинградский панк

Сидя на корточках в подворотне за мусорными баками ресторана «Невский» и запрокинув в небо голову с разбитым носом, ты гордо думаешь, что только что отмахал с товарищами целую кучу матерых неофашистов. И не важно, что ты ни разу не попал в цель. Главное, что ты не струсил, и твои руки и ноги до сих пор трясет могучей энергией праведного негодования. И внутри все тоже ходит ходуном. Непонятно только, как сильно ты заляпал кровью футболку. Голову опускать не хочется, а просить посмотреть Дэна стремно. К тому же он занят светской беседой с новыми друзьями. Ничто так не сближает людей, как совместная драка. Спросите у Александра Дюма – старшего, например.

– Классно машешься. Уважуха, – тихо говорит Дэн Трухе, который интенсивно дует на разбитый кулак.

– Да, ты тоже вроде как попиздиться не дурак, – отвечает комплиментом на комплимент Труха. – Каратист?

– Есть немного. А откуда у тебя такой прикид фирменный? – Ну вот и зависть просочилась.

– Заценил? Знатный шмот, – Труха доволен. – Сосед по коммуналке в загранку ходит. Из Лондона привез. На распродаже взял за копейки. Панк-стайл там уже не в моде.

Ты не выдерживаешь и подключаешься к светской беседе.

– Так и знал, блин, что мы не модные.

– Точняк! – Труха смеется в кулак, и все остальные начинают ржать следом за ним. Смеяться так, чтобы тебя не услышали – это сложно. И очень смешно.

– Блин! Мы с вами пять минут назад познакомились и уже столько траблов огребли. За помойкой сидим, как панки какие-то, – давясь смехом, говорит Весельчак.

– Как панки какие-то! – повторяет Дэн старческим пенсионерским голосом, и смех усиливается в разы.

– Нет, нет – мы хуже панков, – вбрасываешь ты, не желая уступать пальму первенства в этом помоечном конкурсе остроумия. Смеховая агония усиливается. Баки подозрительно трясутся, и обнаружить вас ментам не составило бы ни малейшего труда. Но, на ваше счастье, они про вас уже забыли. Мало ли шушеры шарится по Невскому проспекту. К тому же им достался Зигги. Так что смейтесь на здоровье.

– Крыса сказал, вы барабанщика ищете. Если что, я готов, – отсмеявшись первым, говорит Весельчак. – А то еще надаете по щам, как Кляйну.

– Не ссы. Мы своих не бьем, – Дэн по-дружески хлопает малыша по плечу. Весельчак хватается за плечо, плача от боли и гримасничая. Какие артисты пропадают на помойке!

– Нос не сломали? – Дэн наконец-то обратил внимание на твое ранение.

Ты неопределенно мотаешь головой. Ты еще не решил, что лучше: сломанный нос или нет. С одной стороны – круто. Вот у Больного, например, нос три раза сломан… Ой!

Это Труха аккуратно трогает твою раздувшуюся переносицу.

– Вроде кость цела.

Какая жалость. Зато можно уже и голову опустить. Кровь перестала идти.

– Вот и отлично, – искренне радуется Дэн. – Хотя тебе с таким носом даже лучше. Так смешнее. Отличный такой еврейский нос.

Ага, думаешь, ты. Некоторым Дэнам чем хуже, тем лучше. Без носа тоже можно жить. Майор Ковалев же жил.

– Так что, поехали ко мне репетировать? – обращаешься ты к народу.

– Да, кстати, – оживляется Дэн. – Погнали к Энди!

– Не так быстро, чувачки, – осаживает вас Весельчак. – У нас с братвой сегодня культурная программа: «Эльф», «Жигули», «Сайгон», «Гастрит» и сэйшен в «Пещере».

А что делать? Вы же в Ленинграде, самом культурном городе мира. Здесь даже у помоечных панков своя культурная программа. Да еще какая – вслушайтесь еще раз в эту музыку небесных сфер – «Эльф», «Жигули», «Сайгон», «Гастрит» и сэйшен в «Пещере».

– Ладно, – быстренько капитулирует хамелеон Дэн. – Ништяк программа. Мы с вами. А кто в «Пещере» играет?

– «Патриархальная выставка», – говорит Весельчак, и вы с Дэном понимающе киваете, хотя слышите это название впервые.

– Чего сидим-то, Весельчак, – Труха первый встает из-за баков, тянется и щурится на солнце, чудом проникающее во двор-колодец. – Пошли к «Эльфу». Менты уже давно на нас забили.

– Пошли, – встает Весельчак. – Только прикинемся сначала. Не зря ж мы все это сюда тащили.

Ресторанная помойка мгновенно превращается из окопа в примерочную. Труха и Весельчак слаженно достают из рюкзачков цепи, значки, очки, сережки. Цепляют все это на себя. Показывают друг на друга пальцами. Ржут. Ну прямо как две веселых обезьяны. Нет! Прямо как вы с Дэном.

– Вот это наши люди, – одобрительно говорит Дэн, словно услышав твои мысли.

И ты сейчас с ним полностью согласен.

Глава 41. Madness