Ленивый любовник

– Пусть это тебя не беспокоит, – раздраженно сказал ее отец. – Миссис Джордан, так вы послали за ним?

– Да. Ночью его увезут из Гонолулу. И если все будет в порядке, через шесть дней оно окажется здесь.

– Это плохо, – заметил Мадден. – Ночью моя дочь уезжает в Денвер. Утром я уезжаю на юг. Через неделю мы встретимся с ней в Эльдорадо и вместе отправимся на Восток. Видите, как все нескладно.

– Я буду рад доставить вам ожерелье в любое место, куда вы укажете, – сказал Иден.

– Да, я скажу вам.

Мадден повернулся к Салли Джордан.

– Это то самое ожерелье, которое было на вас в отеле «Палас» в 1889 году?

– Да, то самое, – ответила она, с удивлением посмотрев на финансиста.

– И даже лучше, чем тогда, готов держать пари, – улыбаясь, сказал Иден. – Знаете ли, мистер Мадден, старое поверье среди ювелиров гласит, что к красоте жемчуга добавляется красота той особы, которая его носила.

– Чепуха, – грубо сказал Мадден. – О, простите, я не сомневаюсь в красоте леди, но не верю в поверья. Я всего лишь деловой человек и беру эти бусы за цену, которую вам назвал.

Иден покачал головой.

– Ожерелье стоит триста тысяч, как я уже говорил.

– Это не для меня. Двести двадцать тысяч. Двадцать сейчас, остальные в течение месяца после получения ожерелья. Соглашайтесь, или я ухожу.

Он встал и посмотрел на ювелира. Иден хорошо знал правила сделок, но забыл обо всем, глядя на этого человека. Он беспомощно повернулся к своей подруге.

– Хорошо, Алек, – сказала Салли Джордан, – я согласна.

– Очень хорошо, – заключил Иден. – Могу поздравить вас с выгодной сделкой, мистер Мадден.

– Я всегда совершаю только выгодные сделки, – ответил Мадден. – Или вообще не покупаю.

Он достал чековую книжку.

– Двадцать тысяч вы получите сейчас.

Впервые тонким голосом заговорил секретарь.

– Вы сказали, что жемчуг будет здесь через шесть дней?

– Да, через шесть или около этого, – ответила Салли Джордан.

– Ага, – в голосе секретаря прозвучала недовольная нота, – и его привезет…

– И его доставит частный посыльный, – резко сказал Иден. Вмешательство Мартина Торна задело его. Бледное лицо секретаря, бледно-зеленые глаза и белые руки произвели на Идена неприятное впечатление. – Частный посыльный, – повторил он.

– Понятно, – сказал Торн.

Мадден подписал чек и положил его на стол перед ювелиром.

– Я думаю, шеф, это не страшно. Если мисс Эвелина вернется к зиме в Пасадену, она сможет там носить ожерелье. Поскольку шесть дней…

– Кто купил ожерелье? Вы или я? – прервал секретаря Мадден. – Я не могу позволить возить его взад и вперед по всей стране. В наше время, когда каждый человек – мошенник, это очень рискованно.

– Но, папа, – возразила девушка, – он прав, и я зимой хочу носить его…

Она замолчала, так как лицо Маддена побагровело и он вскинул голову. Репортеры называли это странной привычкой.

– Ожерелье доставьте мне в Нью-Йорк, – сказал он Идену, не обращая внимания на дочь и секретаря. – Я буду некоторое время на Юге. У меня ранчо в шестидесяти километрах от Эльдорадо. А как только вернусь в Нью-Йорк, дам телеграмму, и вы сможете выслать мне ожерелье. Примерно в течение месяца получите мой чек.

– Я полностью согласен с вами, – ответил Иден. – Если вы немного подождете, я принесу бланк договора. Дело есть дело.

– Конечно, – кивнул Мадден.

Ювелир вышел. Эвелина Мадден встала.

– Я подожду тебя внизу, папа. Я хочу осмотреть их нефрит.

Она повернулась к Салли Джордан.

– Вы знаете, в Сан-Франциско самый лучший нефрит.

– Возможно, – улыбнулась Салли Джордан. Она встала и взяла девушку за руку.

– У вас такая красивая шея, дорогая, что жемчуг’ Филимора нужен именно вам. Я это подумала сразу, как только вы вошли. Жемчуг нуждается в молодой хозяйке. Надеюсь, вы долгие годы будете носить его и будете счастливой.

– Благодарю вас, – ответила девушка и ушла.

Мадден взглянул на своего секретаря.

– Подождите меня в машине, – приказал он, затем подошел к Салли Джордан и мрачно поглядел на нее.

– Вы никогда не видели меня раньше? – спросил он.

– Простите, нет.

– Однако я вас видел. Это было давно и не вредно поговорить об этом. Мне хочется, чтобы вы знали, с каким большим удовлетворением я буду владеть этим жемчугом. Сегодня залечилась глубокая старая рана.

– Я не понимаю вас, – удивленно сказала она.

– Конечно, вы не понимаете. Но в свое время вы приехали на Острова с вашей семьей и остановились в отеле «Палас». А я… я был коридорным в том же отеле. Я часто видел вас. Я видел, как вы носили это известное ожерелье, и считал вас самой красивой в мире девушкой. Теперь мы оба…

– Теперь мы оба старые, – мягко сказала она.

– Да, и это тоже. Я обожал вас, но я… я был коридорным… вы смотрели сквозь меня, вы никогда меня не замечали. Для вас я был мебелью. Это… это глубокая рана. Я поклялся, что встану на ноги и женюсь на вас. Теперь мы можем улыбнуться этому. Но сегодня я купил ваше ожерелье. Ваш жемчуг будет на шее моей дочери. Моя рана излечена. Но это еще не все.

Она пристально посмотрела на него, потом покачала головой.

– Странный вы человек, – заметила она.