Леннарт Фартовый

– Бернард, песий сын, а я что тебе говорил?! – донесся до меня ликующий голос Андерса. – Ну так на чьей стороне победа?

– Лео, что там у вас? – встретила меня Рейчел. – Я уже вся тут извелась! Надеюсь, им хватит ума не воевать?

– Не уверен. Но сейчас Блез попробует их примерить.

– Думаешь, у него получится?

И снова я сказал:

– Не уверен. Рейчел, тебе же не нравится местный климат?

Блез может поинтересоваться у нее самой, и тогда он поймет, что я его обманул.

– Климат как климат, – пожала плечами она. – Зимой холодно, зато летом жарко. Хотя, конечно, на юге мне больше нравится.

– Но ты же не хотела бы здесь остаться надолго? – продолжал настаивать я.

– Как скажешь, так и будет, ведь ты мой муж.

И снова ее ответ меня не устроил.

– Рейчел, а…

Задать следующий вопрос не удалось, поскольку дверь внезапно распахнулась и в покои вошел Гаспар. Это было единственное, чем тробор мне не нравился, – никакого такта!

Может припереться и посреди ночи, и даже в более неподходящий момент. К тому же ему совсем нет разницы – заперта ли дверь, или то, что она вообще распахивается наружу. Открывать двери Гаспар не умеет, но попасть внутрь ему нужно обязательно, и зачастую от дверей мало что остается. Даже по самым скромным подсчетам, денег, потраченных на ремонт дверей во всяких тавернах и постоялых дворах во время нашего путешествия на север, хватило бы если не на дом, то на флигель точно. Здесь она открывалась внутрь, что ее и спасло.

– А это кто вместе с ним?!

– Витязь, тоже тробор, как будто не видишь.

– Вижу, что тробор, но зачем он сюда пришел?

– Рейчел, спроси, что полегче! Кстати, ты разве не видела, как наш Гаспар с ним кувыркался?

– Нет. Поначалу на вас интересно было смотреть, но потом я вздремнуть прилегла.

– Это было то еще зрелище! Зря ты его пропустила.

– Надеюсь, здесь они кувыркаться не станут? Иначе все разнесут.

Уверенности не было никакой.

– Не знаю. Но после того, как они покувыркались, Витязь за Гаспаром следом ходить начал.

– Лео, – Рейчел смутилась, – а может, он вовсе не Витязь, а Витязька? Или как там правильно в женском роде?

Я посмотрел на троборов новым взглядом. При всем желании нельзя было разглядеть ничего такого, что позволяло бы их различить по половому признаку. Разве что…

– А может, наш Гаспар вовсе не Гаспар, а какая-нибудь Гаспарида? Смотри, чужой раза в полтора крупнее: это ли не показатель?

– Не уверена. В нашем Гаспаре уж не знаю почему, но мужчина чувствуется. А в этой… – Рейчел махнула рукой. – Нет, точно она женщина! Что же касается их размеров… Вспомни того же Головешку и его даму сердца в Стокгарде. Там куда больше различия было по величине. Кстати, как там он? Эти изверги его не запытали?

– Разве что запоили.

Когда я в последний раз видел Теодора, его ноги торчали из стога сена неподалеку от ладьи, в которой наверняка прибыл Бернард Безносый: слишком она расписная.

– Лео, а эта, – Рейчел указала на Витязя, – теперь всегда с нами будет?

– Не знаю.

Если останется, мы применение ей найдем. Корпус у нее куда длиннее, и на ней можно перевозить кучу всякого барахла. А там, глядишь, и до трофеев дело дойдет.

– Ой, а это что?!

Звон клинков с берега я услышал и сам. Беглого взгляда, с моим-то зрением, хватило понять – рубятся Блез и Стейн. Причем на совесть, искры от мечей даже отсюда были видны. Впрочем, как и отлетавшие от щитов ошметки.

– Никуда не уходи, будь все время здесь! Гаспар, за мной! – уже на бегу приказал я.

Так мы к берегу и бежали. Впереди я, за мной Гаспар, следом за ним то ли Витязь, то ли Витязька, а вокруг нас нарезал круги пес Барри. Главное было успеть. То, что рубятся пока двое, совсем не означало, что в любой момент к ним не примкнут остальные. И потому мы спешили, как только могли.

Вблизи все выглядело иначе. Нет, лица у Блеза и Стейна были красными и лоснящимися от пота, и бились они всерьез, поменяв уже по паре щитов каждый. Но другие вели себя так, как будто смотрели интересное представление. Не забывая подбадривать:

– Давай, Блез! Правда на твоей стороне!

– Стейн, еще немного, и ты его одолеешь!

Рубились они знатно, как могут биться два превосходных воина, и, будь ситуация несколько иной, я бы и сам присоединился к зрителям, чтобы полюбоваться. Но все по-прежнему было непонятно, и потому я спросил у виконта:

– Антуан, что здесь происходит?

Пока тот по своему обыкновению собирался с мыслями, за него ответил Казимир:

– Они за миротворца бьются.

– За какого еще миротворца?

– Кто станет обладать этим именем.

– Бьются за миротворца?!

Бывает ли ситуация глупее, когда за имя, которое подразумевает собой – творить мир, два человека схватились в нешуточной схватке? Того и гляди один другому голову размозжит. Или проткнет насквозь мечом.

– Да, господин Леонард, именно так все и обстоит. – Виконт наконец-то собрался с мыслями.

– А поподробнее можно?

– Отчего нет? – охотно кивнул дю Эскальзер. – Блез начал убеждать Андерса и Бернарда, что им давно следовало бы помириться. Мол, от этого страдают не только они, но и множество других людей. Красиво он говорил, впервые подобное от него слышал! И про совесть, и про милосердие.