Леонардо да Винчи

Седьмого октября в Имолу приехал Макиавелли, которого Флоренция прислала в качестве своего посланника и заодно информатора. В ежедневных депешах, которые Макиавелли отправлял правительству (и которые, как он прекрасно сознавал, читают и шпионы Борджиа), он, скорее всего, имел в виду Леонардо, когда писал, что «есть еще один человек, коему известны секреты Чезаре», и упоминал о некоем «друге», чьи «познания достойны внимания»[611]. Вы только представьте! Зимой 1502–1503 года, словно в каком-нибудь фантастическом историческом фильме, три самые притягательные личности эпохи Возрождения — жестокий властолюбивый сын папы римского, лукавый и аморальный литератор-дипломат и гениальный художник, мечтающий быть инженером, — провели три месяца вместе, практически взаперти в тесном, обнесенном со всех сторон крепостными стенами городке (шириной приблизительно в пять кварталов и длиной — в восемь).

87. Карта Имолы, рисунок Леонардо.

Находясь в Имоле вместе с Макиавелли и Борджиа, Леонардо внес, пожалуй, свой самый значительный вклад в искусство и науку войны. Это карта Имолы, но карта отнюдь не заурядная (илл. 87)[612]. Это очень красивый, оригинально выполненный рисунок, к тому же предназначавшийся для военных целей. В нем бесподобно слились искусство и наука.

Карта Имолы, нарисованная тушью, цветной акварелью и черным угольным карандашом, стала новым словом в картографии. Ров с водой, опоясывающий город-крепость, имеет светло-голубой цвет, стены — серебристые, крыши домов — терракотовые. Здесь, в отличие от большинства карт того времени, вид с воздуха дан строго сверху, а не в перспективе. По краям Леонардо указал расстояния до ближайших городов, привел полезную для военных походов информацию, однако все это записал своим всегдашним зеркальным письмом, а значит, сохранившийся экземпляр карты он делал лично для себя, а не для Борджиа.

Леонардо пользовался магнитным компасом, и на карте тонко прочерчены восемь основных радиальных линий (север, северо-запад, запад, юго-запад и так далее). На предварительном эскизе он отметил местоположение и размер каждого дома. Карта сохранила множество сгибов, значит, Леонардо складывал ее и носил в кармане или сумочке, когда уходил куда-нибудь вместе с товарищами.

88. Одометр.

Примерно тогда же Леонардо усовершенствовал одометр, который он разрабатывал для измерения больших расстояний (илл. 88)[613]. Он устанавливал на повозку зубчатое колесо, похожее с виду на переднее колесо тачки, а вплотную к нему, горизонтально, приделывал другое зубчатое колесо. Каждый раз, когда вертикальное колесо совершало оборот, оно передвигало горизонтальное колесо на одну зацепку вбок, а то сбрасывало камушек в специальную емкость. Рядом с рисунками, изображающими этот прибор, Леонардо пояснил, что при этом «слышно, как в чашу падает камушек»[614].

Карта Имолы и карты других городов, которые Леонардо изготовил в ту пору, наверняка сослужили большую службу Борджиа, который одерживал победы благодаря молниеносным нападениям и, по замечанию Макиавелли, благодаря своему умению «втереться в чужой дом раньше, чем это заметит сам хозяин». Действуя одновременно как инженер и как художник, Леонардо изобрел новый вид оружия: точные, подробные и легко читаемые топографические карты. В дальнейшем подобные четкие, грамотно вычерченные карты станут главным подспорьем при ведении войн. Например, Национальное агентство геопространственной разведки США (изначально называвшееся Картографическим управлением министерства обороны) в 2017 году имело в своем штате 14 500 сотрудников и годовой бюджет, превышавший пять миллиардов долларов. На стенах штаба этого ведомства висят топографические карты, причем некоторые из них красотой и точностью очень напоминают Леонардову карту Имолы.

В более широком смысле карты Леонардо — очередной пример его величайших, хотя недостаточно оцененных нововведений: благодаря образному мышлению он придумывал новые методы подавать информацию в наглядном виде. В иллюстрациях к книге Пачоли о геометрии Леонардо сумел показать модели самых разных многоугольников, затенив их штриховкой так, что они смотрелись по-настоящему объемными. В своих тетрадях, делая записи об инженерном деле и механике, он с большой точностью и тонкостью рисовал детали всяких механизмов, показывая дополнительно схемы разрезов разных компонентов. Он одним из первых начал разбирать сложные механизмы и делать отдельные рисунки для каждого элемента. То же самое касалось анатомии: он рисовал мышцы, сухожилия, кости, отдельные органы и кровеносные сосуды под разными углами, а еще он разработал свой метод — показывать их в виде наложения разных слоев, как это стали делать в энциклопедиях столетиями позже.

Леонардо покидает Борджиа