Леонардо да Винчи. Архитектура

В марте 1501 года (1500 год по флорентийскому календарю) художник посетил Рим и его окрестности, о чем говорит уже упоминавшаяся ранее запись в Атлантическом кодексе (f. 227 v-a [618v])⁹. Переселившийся в Вечный город в 1499 году Браманте в то время изучал развалины античных римских монументов и открыл, к великому для себя восторгу, виллу Адриана в Тиволи. Действительно, его проект Темпьетто в Сан-Пьетро-ин-Монторио многим обязан развалинам Храма Весты и личным пенатам императора – великолепному Театро Мариттимо, который в то время еще частично сохранял свой внешний облик¹⁰. Несмотря на то, что Леонардо никогда не уделял пристального внимания античным руинам, он вполне мог посетить этот грандиозный античный ансамбль вместе с Браманте.

О пребывании да Винчи в Риме свидетельствуют его запись от 15 апреля 1505 года, оставленная на третьей странице обложки «Кодекса о полете птиц» (где появился фрагмент Палаццо Каприни в Риме, построенного Донато Браманте), и пометка об уплате служителю таможни «налога на мешок с одеждой, прибывший из Рима», помеченная 30-м днем того же месяца. Других достоверных документов не сохранилось, но различные факты подтверждают, что его краткосрочное присутствие в Риме имело вполне ясную цель, которую можно установить, проследив цепочку определенных событий¹¹. Именно 28 апреля Микеланджело получил заказ на проект отдельной гробницы Юлия II¹². В эти же самые дни Браманте сумел убедить папу сделать свой выбор в пользу центрического плана собора Святого Петра, задуманного как новый храм Соломона, который сохранился на планиметрии GDSU 1¹³. Целиком и полностью одобрив идею архитектора, Юлий II приказал изготовить несколько медалей в честь закладки собора¹⁴. Монументальная усыпальница должна была возвышаться в хорах новой базилики, а алтарь предлагалось разместить под куполом, создавая тем самым блестящую сценическую композицию, напоминавшую обстановку флорентийского кафедрального собора. Леонардо прибыл в Рим в середине апреля, когда близилась кульминация в затянувшейся дискуссии и идея возведения усыпальницы папы в непосредственной близости с собором Святого Петра, поддержанная Джулиано да Сангалло, была уже безоговорочно отвергнута¹⁵. Вполне вероятно, что накануне этих решающих дней понтифик по совету Браманте и вызвал в Рим Леонардо, который в свое время в Милане провел самое глубокое и методичное за весь XV век исследование центрических храмов¹⁶. Браманте, явно поддерживавший эти изыскания да Винчи и, возможно, в какой-то мере принимавший в них участие, судя по всему, решил предложить Леонардо неожиданное сотрудничество, чтобы повторно рассмотреть и доработать отдельные детали важного проекта накануне его рассмотрения. В таком предложении, по сути, не было ничего удивительного на фоне действий других архитекторов, на протяжении всего кватроченто приглашавших к обсуждению перед началом важных строительных работ своих собратьев по цеху. К тому же и в дальнейшей работе над проектом Сан-Пьетро в Ватикане нередко прислушивались к мнению других мастеров, таких как Фра Джокондо и несколько позже – Джулиано да Сангалло¹⁷. Участие да Винчи в решающей фазе работы над проектом проливает новый свет на известные аналогии между рисунком GDSU 1, сделанным Браманте, и некоторыми эскизами Леонардо в Манускрипте B (Париж, Институт Франции) (Рис. 23, 25)¹⁸. Кроме того, Леонардо благодаря своему необычайно убедительному красноречию мог оказать поддержку Браманте с предложенной Юлию II идеей центрического плана, который считался бесспорным вплоть до 1506 года, несмотря на то, что сама идея выглядела почти несовместимой с порядком литургической службы и несметным числом верующих¹⁹.

Как мы уже отмечали, опыт, приобретенный в Риме весной 1505 года, привел маэстро к резкому повороту в выборе выразительных средств, заметному по фасаду, изображенному на третьей странице обложки «Кодекса о полете птиц», в котором сказывалось влияние Трибуны горнистов на площади Сан-Пьетро и Лоджетты в Замке Святого Ангела, незадолго до того возведенных Джулиано да Сангалло (Рис. 60)²⁰. Перекличка со скульптурами Микеланджело для гробницы Юлия II ясно видна в проекте гробницы Джан Джакомо Тривульцио, задуманной во время второго миланского периода (Рис. 34)²¹. Двор Бельведера, за сооружением которого Леонардо, возможно, наблюдал с самого начала строительных работ, мог подсказать ему идею замены однорядного, паратактического ритма, отвечавшего вкусам кватроченто, на чередующийся ритм, который приводит на память образ триумфальной арки (Атлантический кодекс, f 114b [316r])²². Памятуя об увлечении да Винчи проектированием лестниц, отнюдь не фантастичной выглядит и заманчивая гипотеза о том, что именно Леонардо подсказал Браманте идею винтовой лестницы в проекте Виллы Бельведера: эскиз этой лестницы появляется на одном из листов, относящихся к третьему пребыванию да Винчи в Риме (Атлантический кодекс, f 659v [242v]).