Леонардо. Жизнь и удивительные приключения великого флорентинца. Книга 1

Получив письмо, сире Антонио ничуть не удивился ни его содержанию, ни его тону, так как хорошо знал характер Пьеро. Это был не молчаливый застенчивый Франческо. Он давно ожидал этого письма, ибо знал, что рано или поздно любовь молодых людей достигнет своего апогея, возвеличась в интимную близость и станет для них неотъемлемой частью их жизни, вследствие чего, разумеется, на свет Божий должен появиться ребёнок. Именно этого сире Антонио и дожидался, чтобы начать действовать. Его жена мона Лючия, мать Пьеро, добродетельная женщина, знавшая одержимость мужа заполучить аристократический титул и ведавшая о его неприятии жениться Пьеро на Катарине, противилась тому, чтобы он разрушил их любовь, как он уже это проделал с их сыном Франческо и его возлюбленной девушкой Камилой; но даже она недооценила его коварства…

**** **** ****

Два месяца, прошедших со времени убийства викария Буффалло и того, как сире Антонио да Винчи побывал в своём родовом поместье и вызволил из тюремных камер Священной Канцелярии своего сына и тех, на кого вместе с ним пало несправедливое подозрение в убийстве священника, он не сидел, сложа руки. Пользуясь своими обширными связями, он сам принялся за поиски убийц викария и преуспел в этом гораздо больше, чем вездесущие, большие и малые, воины Священного воинства Святой матери Инквизиции. И всё дело в том, что сире Антонио, путешествующий по мере своих нотариальных дел по всей Северной Италии, хорошо знал социальную среду простых граждан и политические проблемы воюющих между собой итальянских провинций. Формально сохраняющие свою независимость итальянские провинции, все они находились под протекторатом Испании и Франции, за исключением, пожалуй, венецианской, которая вела изнурительную кровопролитную войну с Османской империей. Провинциальные герцоги и короли тряслись за свои престолы перед испанскими и французскими завоевателями и, чтобы выслужиться перед ними, обдирали налогами своих граждан до такой степени, что голод и болезни были естественными сожителями народа. Это была печальная страница итальянской истории. Люди ненавидели своих Верховных правителей-тиранов и завоевателей. Трепетали животным страхом перед Святой Инквизицией, но вынужденные выживать, готовы были продать за кусок хлеба всех Святых. Не удивительно, что в такой политической и социальной обстановке убийцам священника не представляло труда уйти от правосудия.

Немного поразмыслив, сире Антонио пришёл к выводу, что доганьеры, у которых очень широкие таможенные связи, могли бежать из Тосканы только в одном направлении – через Романью в независимую Венецию, где, скорее всего, связавшись с контрабандистами, укрылись у турецких пиратов. Придя в Сирийское посольство во Флоренции, имевшего тесные дипломатические отношения с Османской империей, сире Антонио за большую плату купил у них все сведения о последнем военном наборе в османский флот. Он знал, что отдельной флотилией османской армады являлась эскадра кораблей – её-то и называли пиратской, – где матросами служили бедные итальянские рыбаки и преступники всех мастей, желающие заработать на чём угодно, не гнушаясь предательством и убийством своих сограждан. Эти-то пиратские эскадры и были настоящим бичом всего Адриатического побережья Италии, так как не турки, а именно они большей частью разоряли восточно-бережные итальянские селения и грабили торговые суда.

Венецианская Республика в одиночку вела борьбу с ними, и трудность этой борьбы состояла в том, что пираты хорошо знали те места, откуда они были выходцами.