Леонид Брежнев. Величие и трагедия человека и страны

Апогеем культа личности стали торжества, посвященные 75-летию Брежнева, в декабре 1981 г., чуть менее чем за год до его смерти. Немецкое посольство сообщало: «75-летие Леонида Ильича Брежнева стало поводом для развития культа личности, который трудно превзойти по объему и интенсивности. Наряду с “главной программой”, включавшей награждение орденами и речи, в прессе и на телевидении, можно было увидеть также “общую программу” с фото– и книжными выставками, публикацией сочинений Брежнева и многочисленными собраниями на предприятиях и в организациях»2692. Черняев в своем дневнике задавался вопросом, неужели в Политбюро никто не понял, что акции вроде присвоения маршальского звания у «95 процентов» населения вызовут противоположный эффект2693. Он посчитал, учитывая, что торжествам в честь 70-летия Брежнева не было видно конца, в Советском Союзе, вероятно, не было человека, который бы не пошутил по этому поводу2694. Когда в 1978 г. праздновалась 60-летняя годовщина Советской армии и Военно-морского флота и по телевидению целыми днями демонстрировалось награждение Брежнева орденом «Победа», над этим смеялись не только водители такси, но и шоферы ЦК2695. Черняев не понимал, почему в высших эшелонах власти не подумали о том, как население может отнестись к такого рода мероприятиям: «Неужели КГБ не может доложить, что по стране идет гомерический хохот и стынет полное безразличие ко всем этим театральным зрелищам, которые заменяют реальное управление и демонстрируют полное бессилие главного действующего лица?»2696

Вывод об отчасти негативном воздействии культа личности на пороге 75-летия генсека в связи с появлением четвертой части «мемуаров» можно сделать и на основе того, что даже ленинградский литературный журнал «Аврора», издававшийся Союзом советских писателей, опубликовал написанную Виктором Голявкиным лишь слегка завуалированную пародию на речь, посвященную юбилею Брежнева, и замаскированную под «юбилейную речь», адресованную вымышленному писателю. Тем самым Брежнева высмеивали за его литературную премию: «Трудно представить себе, что этот чудесный писатель жив. Не верится, что он ходит по улицам вместе с нами. Кажется, будто он умер. Ведь он написал столько книг! Любой человек, написав столько книг, давно бы лежал в могиле. Но этот – поистине не человек! Он живет и не думает умирать, ко всеобщему удивлению. Большинство считает, что он давно умер, – так велико восхищение этим талантом. Ведь Бальзак, Достоевский, Толстой давно на том свете, как и другие великие классики. Его место там, рядом с ними. Он заслужил эту честь! Он сидит передо мной, краснощекий и толстый, и трудно поверить, что он умрет. И он сам, наверное, в это не верит. Но он, безусловно, умрет, как пить дать»2697. Публикация привела к быстрой замене всего состава редакции этого журнала.

Тот факт, что окружение Генерального секретаря игнорировало отрицательные последствия его делегитимации и осмеивания, можно объяснить и тем, что Брежневу лично культ его личности нравился. Он имел слабость к подаркам, орденам и наградам, возможно, это была даже одержимость. Как утверждается, уже в 1966 г. он долго уговаривал Подгорного и тот был вынужден наградить его к 60-летию столь желанной Золотой звездой, первой из четырех, хотя ему, собственно, полагалось только звание «Герой Социалистического Труда»2698. Шелест считал, что уже в 1971 г. появились первые признаки нового «вождизма», и предполагал, что к своему 65-летию, как когда-то Сталин, и Брежнев не отказался бы от звания «вождь»2699. Действительно, верный соратник Брежнева Кириленко пытался в октябре 1976 г. ввести для Брежнева обращение «вождь», но безуспешно2700. Возможно, Брежнев лично отказал Кириленко с учетом того отвращения, которое он испытывал к Сталину. Но Брежнев любил ордена и подарки и, по свидетельству его окружения, с усилением наркотической зависимости утрачивал способность к самокритике или к осмыслению того, что посторонние думали обо всех этих почестях и орденах2701.