Леонид Красин. Красный лорд

Люба, оставшись в Париже одна, продолжала блистать в Ла-Фезандри. Там ее поклонником стал долговязый барон Эмманюэль д’Астье де ля Вижери, сотрудничавший в том же журнале «Вю» (познакомил их уже упомянутый Бержери). Но обладатель громкого титула не привлек тогда внимания Любы — он был младшим из трех братьев, не имевшим надежд на наследство, к тому же пьяницей и наркоманом. С горя барон женился на американке Грейс Рузвельт, родственнице будущего президента, а Люба вскоре увлеклась изгнанным нацистами из Германии кинорежиссером Максом Офюльсом (Оппенгеймером). Он был женат, но это не помешало их роману; Люба свела его с богатыми меценатами, давшими деньги на фильм «Божественная» — по ее протекции эпизодическую роль там получил барон д’Астье, но для самой Любы роли не нашлось. К тому же фильм провалился в прокате, и режиссер с горя уехал в Москву, расставшись с возлюбленной.

Новым ее избранником стал работавший в том же «Вю» молодой журналист Алекс Либерман — по иронии судьбы сын старого друга Красина Семена Либермана, ставшего невозвращенцем в 20-х годах. В 1938-м, когда в воздухе уже веяло близкой войной, они уехали отдыхать на Ривьеру и встретили там ту же Татьяну Яковлеву, расставшуюся к тому времени с виконтом. Оставив Любу, Алекс тут же завязал роман с Татьяной и увез ее в Америку, где он стал знаменитым издателем, одним из столпов модного журнала «Вог». Вероятно, от зависти Люба тоже подалась в манекенщицы, представляя одежду модного дома Скиапарелли. Но это продолжалось недолго: с началом войны она уехала в Англию, пользуясь тем, что там жили ее мать и сестра. По прибытии она, по слухам, предложила свои услуги британской разведывательной службе МИ-5.

Скоро судьба снова свела ее с Эмманюэлем д’Астье. Барон-неудачник стал к тому времени отважным командиром Сопротивления. Вместе с двумя братьями он возглавил отряд партизан, базирующийся в их родовом поместье, основал подпольную газету «Либерасьон» («Освобождение»), а в мае 1942-го на британской подводной лодке был доставлен в Англию, где встретился с генералом де Голлем — и с Любой. Этот герой подходил ей гораздо больше, чем прежний безвольный любитель опиума. Отныне Люба Красина стала для д’Астье спутницей и музой; в своих автобиографических романах, переведенных и на русский, он называл ее Кей по первой букве фамилии. Но пока что их счастье длилось недолго; барон вернулся во Францию, чтобы налаживать связь между разрозненными группами Сопротивления. В 1944 году, с началом освобождения страны, де Голль назначил его министром внутренних дел Временного правительства. В сентябре в освобожденный Париж приехала Люба, и они зажили семьей — пока что неофициально, поскольку Грейс никак не хотела дать бывшему мужу развод.

В том же году д’Астье подал в отставку, разойдясь с де Голлем во взглядах: ему оказались ближе коммунисты, от которых он трижды избирался в парламент. Его газета «Либерасьон» сделалась рупором просоветских кругов, сам он стал членом Всемирного совета мира, а потом и его вице-председателем, считаясь одним из главных друзей СССР в Европе.

Разоблачение Сталина на ХХ съезде стало для него тяжелым ударом, а венгерское восстание в том же 1956 году привело к тому, что он осудил советских руководителей и порвал с компартией. Но какие-то контакты с Москвой у него, по всей видимости, остались: в 60-х годах он и Люба встретились в Швейцарии с бежавшей на Запад дочерью Сталина Светланой Аллилуевой, уговаривая ее не ехать в США и не публиковать свои разоблачительные мемуары. Вероятно, это делалось по просьбе советских «органов», хотя не исключено и искреннее желание барона оградить от нападок родину его жены. Памятником их любви осталась перепетая многими певцами «Исповедь партизана», сочиненная д’Астье в 1943 году в лондонской квартире Любы Красиной. А известная американская фолк-певица Джон Баэз посвятила своей подруге песню «Люба-баронесса». Муж Любы скончался в 1969 году, оставив ей двух сыновей — Кристофа и Жерома. Сама она умерла 7 июля 1991 года, окруженная большой и любящей семьей.