Леонид Красин. Красный лорд

Тогда служба ледокола длилась недолго — в июле 1918-го он был затоплен в устье Северной Двины вместе с другим былинным героем «Микулой Селяниновичем», тоже построенным в Англии. Как пишет журналист Эмилий Миндлин, автор самой известной книги об эпопее «Красина», «это было начало его службы народу: затонув поперек реки, он должен был преградить путь интервентам». Но интервенты — те же англичане — быстро обнаружили, что корабль можно без особых трудностей поднять, закрыв кингстоны и откачав воду из трюмов. Это было сделано уже через 10 дней, и поднятый со дна «Святогор» в качестве трофея вошел в состав британского флота. В феврале 1920 года интервенты покинули Россию и увели ледокол с собой, но вскоре ему пришлось вернуться. Той же зимой из голодающего Архангельска был отправлен для покупки у ненцев оленьего мяса ледокольный пароход «Соловей Будимирович». Своей цели он не достиг — был затерт льдами и унесен в Карское море, где сотне пассажиров и членов экипажа угрожала гибель. Советское правительство отправило на спасение парохода ледорез «Федор Литке», но он был слишком маломощным, чтобы пробить тяжелые льды. Помочь мог только «Святогор», который попросили у Англии в аренду. Британцы запросили за использование присвоенного ими корабля 200 тысяч золотых рублей, и Москве пришлось согласиться. В июле 1920-го ледокол под командованием знаменитого норвежского полярника Отто Свердрупа пробился к «Соловью» и довел его до чистой воды.

Это наглядно показало, как Советской России нужен свой ледокольный флот. В следующем году Красину, отправлявшемуся в Лондон для переговоров, поручили добиться возвращения захваченных русских кораблей. Чтобы лучше ориентироваться в морской тематике, он взял с собой выдающегося кораблестроителя академика А. Н. Крылова. Переговоры на эту тему (как и на все остальные) шли трудно: англичане соглашались вернуть ледокол, но требовали заплатить за него 75 тысяч фунтов, недоплаченных в свое время царским правительством. В Кремле долго торговались, и до отъезда Красина вопрос не был решен; Крылов остался в Лондоне для согласования деталей. В декабре власть согласилась наконец выплатить требуемую сумму, и весной 1922-го «Святогор» вернулся на родину. Несколько лет он без всякого шума водил караваны судов через Финский залив, будучи приписан к Ленинградскому порту. В начале 1927 года ему дали имя недавно скончавшегося Красина, но и это не привлекло к нему особого внимания.

Зато в следующем году про бывшего «Святогора» узнал весь мир — это случилось, когда в Арктике потерпел крушение дирижабль «Италия», достигший перед этим Северного полюса. 25 мая у северного побережья Шпицбергена он ударился о льдину, потеряв гондолу с девятью людьми, включая командира экспедиции Умберто Нобиле. Оставшиеся шестеро вместе с дирижаблем были унесены ветром на восток и пропали. У итальянцев были запас продовольствия и радиоприемник, но все попытки связаться с Большой землей не имели успеха. Льдину уносило на юг, где она неминуемо должна была растаять. Потеряв терпение, трое авиаторов 30 мая ушли по льдам на Шпицберген, надеясь встретить там людей. Остальные продолжали посылать в эфир сигналы — и не зря. 3 июня сельский радиолюбитель Николай Шмидт (почти однофамилец несчастного фабриканта) поймал сигнал SOS. К тому времени в Советском Союзе уже действовал комитет по спасению Нобиле, а из других стран на помощь ему шли корабли.

Для советских властей спасение экипажа «Италии» было вопросом престижа — в том числе потому, что закрепляло права СССР на Арктику и ее исследование. Двенадцатого мая из Архангельска вышел пароход «Малыгин» (переименованный «Соловей Будимирович»), но все повторилось: уже 20 июня он был зажат льдами и выбыл из игры. Снова вся надежда была на «Красин», который подготовили к походу в невероятные сроки — за четверо суток. «Так могут собираться только большевики или сумасшедшие», — писали зарубежные газеты. При этом полярники во главе с капитаном Карлом Эгги и руководителем Главсевморпути Рудольфом Самойловичем умудрились взять с собой все необходимое — продовольствие на год, воду, уголь, лекарства и даже самолет «юнкерс» с пятью летчиками. Самолет везли в разобранном виде, надеясь собрать его где-нибудь на льдине и там же взлететь.