Лепестки Белладонны

– Что-то случилось? – Язык Джека заплетался. Он положил ладонь Мире на плечо, притягивая к себе, будто безвольную тряпичную куклу. Дыхнул ей в лицо смесью горьковатой водки и кислых фруктов. – Иди сюда, крепко обниму…

Думал ли он об Элизабет? Мире хотелось верить, что да, думал. И он сейчас очнется, и ему будет стыдно. Но Джек едва хлопал тяжелыми веками.

– Не трогай меня! – Мира скинула его пальцы.

Водитель заботливо глянул в зеркало заднего вида, оценивая обстановку. Эльмира отмахнулась, показывая, что все в порядке. Она обняла дрожащие плечи и отвернулась к пассажирскому окну. Шмыгнула носом. Джек не настаивал, и когда Мира глянула в его сторону, то увидела: Льюис, прислонившись виском к стеклу, крепко спал. Она вновь отвернулась, рассматривая ночной город, но видела в отражении только свое лицо. Растерянное, со слезами на щеках.

Почему?! Она наконец-то получила Джека. Пусть пьяного, но готового быть ее. Это могла быть их ночь. Полная страсти и сожалений (Джека) наутро. А она… оттолкнула его, думая о другом мужчине, который… отверг ее. Как и все. Как и всегда. Но если бы она вела себя с Хансом иначе… Нет, опасно думать об этом. Сейчас она в машине с тем, кто ей действительно нужен. Да, именно так. И плевать, что твердит ее тело. Или сердце.

Мира повернулась, скользнула по обитому кожей сиденью, прижалась к Джеку и провела ладонью по его лицу, убирая волосы. Спустилась ладонью ниже, к вороту рубашки, ниже, к пряжке ремня. Губы Миры коснулись его шеи. Она вспоминала поцелуи на съемках – пылкие, требовательные. Повернула его голову и дотронулась приоткрытыми губами до его губ.

Джек вновь отвернулся. Поморщился и пробормотал:

– Лиззи… я хочу спать.

Лиззи.

Мира шла в отель, пытаясь понять, какого черта Ханс делает в ее мыслях, а Джек висел на плечах водителя и плелся рядом. Мира хмурилась. Ее реакция на Ханса объяснима – все из-за долгого воздержания. Подумать только, когда Джек согласился на съемки клипа, она ни разу ни с кем не переспала, храня Льюису ненужную верность. Оттого и снесло голову, стоило увидеть красивого парня. Но этот парень недостоин ее мыслей. Он упустил свой шанс, пусть катится к черту.

– Куда ты? – спросил Джек, пытаясь проснуться. Они стояли у дверей в его номер: Мира вставляла ключ-карту в дверь, а водитель пыхтел от тяжести тела боксера. – Не пойдешь спать?

– Нет. – Дверь издала сигнал и открылась. – Занесите его в номер, – обратилась Мира к водителю. – А потом едем в клуб.

– Ух, молодежь! – воскликнул Льюис, рухнув на свою постель. – Я вроде бы не собирался пить… Что за коктейли такие волшебные… После сегодняшнего и думать о вечеринках не могу!

Мира выдавила улыбку. «Зато можешь думать о своей Лиззи», – пронеслось в голове. Скрипнув зубами, Мира захлопнула дверь и направилась с водителем по коридору. Единственный шанс переспать с Джеком был упущен. И из-за кого? Из-за Выскочки!

В клубе она танцевала, забыв свое имя, не чувствуя усталости, вливая в себя стопки текилы и флиртуя с мужчинами. Ее обычные ночи до личного знакомства с Джеком. До общения с Хансом. Вот бы Дэвид был здесь: они бы поспорили, кто быстрее перепихнется в туалете, и, конечно, выиграла бы, как всегда, Мира – пока Дэвид платил за чужую выпивку, она допивала заказанный ей коктейль. И сегодня согласилась бы уединиться в кабинке. Но, как назло, в клубе не было худощавых брюнетов с пирсингом в губе и льдисто-голубыми глазами…

Глава 20

Ох, научи меня, как трогать тебя,

дразнить тебя, заботиться о тебе.
                             Научи меня любить.

© Shawn Mendes, Teach Me How To Love

Эльмира приехала в студию звукозаписи злая и уставшая. Из клуба она вернулась под утро с желанием проспать до обеда – финальные съемки были запланированы на вторую половину дня. Но отвратительное настроение и выпитый алкоголь мешали уснуть, поэтому она, бормоча ругательства, приняла душ, надела спортивный костюм, завязала по-прежнему длинные волосы в неаккуратный пучок и вызвала водителя. Лучшая медитация для артиста – работа над музыкой. Можно, например, написать песню, как неудовлетворенная женщина убивает тех, кто ей отказывает…

– Доброе утро, Цветочек.

От неожиданности Мира вскрикнула. Сначала она подумала, что из-за недостатка сна у нее начались галлюцинации. Что Биттнер может тут делать? В десять утра. В той же одежде, в которой был на мероприятии. Но, протерев глаза, она четко увидела: голос доносился из другого конца комнаты – на черном диване, потягиваясь, лежал Ханс. Сонный и, как обычно, сексуальный. Он зевнул и принял вертикальное положение.

– Ты тут ночевал?

– Приехал после благотворительного вечера и попытался написать песню, – кивнул Ханс. – Сон оказался сильнее творческого порыва.

– Трудоголик, – буркнула Мира.

Она судорожно думала, что делать дальше. Уйти? Нет! С какой стати? Она останется здесь и будет работать, как и планировала. Ах да, и приставать к Биттнеру она больше не собирается! Хватит унижений!