Лепестки роз

Ты чему улыбнулась в девичьем предутреннем сне –
Не своей ли приплывшей на розовых крыльях весне?
Своему ли младенцу в далёком и тёмном грядущем?
Иль тому, что пришла наконец к неуёмному мне?

Ты склонила на стол сеновалы янтарных волос.

Наступили раздумье, и мрак, и мерцание рос.
Предзакатное небо на синюю скатерть залива
Уронило шафран и тяжёлое золото кос.

На подушке разметался чёрный мрак волос.

Это ночь, она уходит под крутой утёс,
Потому что в сне под утро на устах твоих улыбка –
Вестник дня, который светел и звонкоголос.

Седина…Где смоль кудрей? Неужели это ты?
Тусклый взор…Где блеск очей? Неужели это ты?
Где, скажи мне, стройный стан, лебединые движенья?
Где огонь твоих страстей? Неужели это ты?

Как мы постарели, я и ты,
От слепой житейской суеты!
В узком горле душного кувшина
Умирают яркие цветы.

Та женщина, с которой миг побыть

Достаточно, чтоб сердцем не забыть.
Она желает вечно быть желанной
И никогда не может не любить.

Нам целовать чужих запрещено.
Хмельные губы шепчут: «Всё равно!»
Звенит хрусталь, и пламенеет жарко,
Переливаясь искрами, вино.

Исступлённые ласки твои!
Нарочитые ласки твои!
Ах, они у разумных сердец
Холодней, чем касанья змеи.

Ты оставила юности нежный и огненный взгляд,
Ароматного тела налившийся свежестью сад.
Почему не вернёшься за ними? Растащат девчонки!
Неужели так скоро забыла дорогу назад?

Пылай, безумствуй, ласками пои!
Я выпью всё. Другому не таи!
Вот трон для страстных, вот мои колени.
А эти чьи? Мои или твои?

Умчалась юность в мир теней
Угнаться сможет ли за ней
– О, если бы смог! – крылатый бег
Летящих взапуски коней!

Две половинки губ – не так ли мы неразлучны? –
                                                               вот кто мы.
Мы два зрачка, два чутких уха, пупок и копчик –
                                                               вот кто мы.
Две обнимающих руки и два бедра, кипящих страстью,
Два розовых куста и пчёлы сосков на каждом –
                                                               вот кто мы.

Льется струя огня.
Чашу к себе склоня,
Губы, глаза и руки
С жадностью пьют меня.

Душа сомненьями полна,
Меж ними мечется она.
Из моря в море беспокойно
Переливается волна.

О, сколько на губах следов остывших губ!
Прохладно-нежных губ! Сухих и жарких губ!
Доверчивых и злых, тоскующих и страстных,
О, сколько губ легло на ложе этих губ!