Лепестки розы мира

После отъезда Силантьича долго приходили в себя. Окончательно раскиснуть не дал Прохор. Он вставал первый, будил всех и распределял работу по дому и огороду. Как ни странно, никто не был против его предводительства. Потому, что всё, что говорил и делал Прохор, напоминало всем дела и слова Силантьича. И глядя на уменьшенную копию Силантьича в лице Прохора, всем становилось легко и весело. А когда Галинка предложила всем именовать его Прохором Силантьичем, Прохор по-стариковски погрозил ей пальцем, но на лице его проступила довольная улыбка. Теперь, когда надо было решить какой-нибудь деловой вопрос, к нему так и обращались по имени-отчеству.

С сентября Володя начал учиться, и бывал в доме только по воскресеньям. Тут и стало понятно, что Галинка тоже к нему неравнодушна. Но в ноябре Галина получила ответ на свои письма в Харьков, и они с Василием отправились в родные края. Прохор отдал ей все деньги оставленные Силантьичем. Перед отъездом Галина и Владимир дали друг другу клятву встретиться сразу после войны. В доме остались Прохор и Николай. Распорядок их дня упростился до предела. С утра, часа два, Николай обучал Прохора грамоте. Потом Прохор уходил до вечера. Николай старался занять себя чем-нибудь по дому. Осваивал, оставленные Силантьичем, инструменты. Иногда Прохор договаривался, и их пускали в кино на вечерний сеанс. Но главным, по вечерам, оставалось чтение. Газеты Прохор приносил регулярно. А однажды он притащил три книги, среди которых был «Монте-Кристо» Дюма. Прохор забыл всё на свете, перестал уходить из дома, и только просил Николу читать и читать эту книгу. Слушал он раскрыв рот и восхищённо комментировал понравившиеся ему места, причём самые фантастические: «Как по жизни написано!» А когда Николай дочитал до конца, Прохор попросил начать книгу сначала.

Однажды, в конце декабря, Прохор объявил, что они, с Николаем и Володькой приглашены в гости на встречу Нового 1945 года. Приглашение на праздник заслужил Прохор. Он прогуливался по блошиному рынку на Мясницкой в поисках добычи. Он уже давно научился распознавать в толпе и ответственных работников, и теневых воротил, даже если они старались выглядеть, как пролетарии. Вдруг, на вскрики и рыдания молодой женщины начали собираться зеваки. Две маленькие дочки этой женщины плакали рядом. Причиной слёз были пропавшие из сумки продуктовые карточки, деньги и документы. Женщина Прохору очень понравилась. Он пока всех женщин оценивал просто – могла бы это быть его мать или нет. Эта женщина могла бы. Прохор вскочил на чей-то ящик, огляделся, и выцепил взглядом, уходящего с рынка паренька.

Он догнал этого парня, когда тот свернул во двор ближайшего дома. Прохор резко окликнул незнакомца: «Сударь, мне кажется, что у вас находятся вещи, принадлежащие вам не по праву. Соблаговолите отдать их мне». Эту фразу Прохор когда-то часто слышал от одного маститого налётчика, бывшего штабс-капитана. Парень растерялся от такой наглости, исходившей от шкета, вдвое меньше его. Раздумывать ему Прохор времени не дал. В его руке возник нож, и двумя неуловимыми движениями Прохор срезал с бушлата незнакомца две пуговицы. Вооружённой рукой он изобразил в воздухе фигуру, означающую вопрос, требуется ли продолжение. Парень судорожно вытащил содержимое всех карманов на скамейку и по приказу Прохора отошёл вглубь двора, сел на корточки и осторожно поинтересовался: «А ты кто вообще?» Прохор, одной рукой продолжая держать нож, другой рассовал всё изъятое у незнакомца по своим карманам, и представился: «Граф Монте-Кристо!»

Прохор дождался, когда женщина с дочерьми вышла из отделения милиции, выдвинулся из укрытия и пошел вслед за ними. Идти пришлось больше часа. За это время Прохор обдумывал слова, какие должен сказать благородный человек, восстанавливающий справедливость. Когда Прохор окликнул женщину на входе в подъезд, обращением «мадам», она долго не могла понять, что Прохор пытался ей объяснить. Вместе с пропавшими карточками и документами мужа-инвалида, Прохор пытался ей всучить пачку «Казбека» и австрийскую бензиновую зажигалку, которые ей точно не принадлежали. Наконец, она задала вопрос, который Прохор, уже и не надеялся услышать: «Тебя как зовут?» Прохор изобразил артистический полупоклон и боясь расплыться в неуместной улыбке и рассмеяться поспешил представиться: «Граф Монте-Кристо!» Женщина оказалась с юмором. Она сделала книксен и так же, как и Прохор, сдерживая смех, сказала: «Ваше Сиятельство, приглашаю Вас посетить наш замок». Прохор хотел было дать дёру, но девчонки повисли у него на руках, и со смехом потащили в подъезд.

Как только поднялись в квартиру, женщина с порога начала рассказывать всем соседям по коммуналке свои приключения и представляла Прохора, как своего спасителя. Женщину все звали Верочкой, и было видно – любили. Всеобщим решением жильцов квартиры на этом спонтанном собрании было приглашение Прохора с товарищами на Новый год.