Лепестки розы мира

И всё же, одно обстоятельство мешало ему предаться своему восторгу в полной мере. Мрачный вид своего друга был Евгению не в новинку. Но сейчас к обычной его угрюмости примешивался чужеродный Александру довесок злобы. Надо было что-то делать. Нельзя допускать, чтобы злоба и мстительность зародились в душе. Перемешавшись с самообманом, который по обыкновению их сопровождает, они прорастут в душе уродливыми сорняками, и вытравить их под силу не каждому. Евгений это знал по себе. Когда-то, пережив предательство со стороны близких людей, он готов был посвятить свою жизнь делу унижения и уничтожения своих врагов. А увидев, что запланированное преследование своих обидчиков меняет его самого, его жизнь, его общение с другими людьми, он стал ненавидеть их ещё больше. Выходило, что теперь его жизнь, полностью зависела от его недругов, и уже не была его жизнью. Все свои действия Евгений начал соотносить с предполагаемой реакцией неприятеля. В голове его шёл беспрерывный жёсткий диалог со своими противниками. И вдруг, в одночасье, Евгений осознал, что загнал себя на эту кривую дорогу он сам. Значит, и выбираться на свою тропу, ему надо самому. Поначалу все его попытки забыть о мести приводили лишь к тому, что он просто облекал варианты расплаты с врагами в более мягкую форму, без насилия. Ну, например, он должен был достигнуть невероятного успеха, неважно в какой сфере, и его недруги, по его замыслу, должны были сдохнуть от зависти самостоятельно. Но, как не крути, а этот вариант, хоть и являлся максимально гуманным, а всё равно был, так же привязан к его недругам. Забыть свою обиду, даже понимая её разрушительную суть, было непросто. Чем настойчивей Евгений старался освободиться от дум о возмездии, тем сильнее эти думы укоренялись в его голове, и надо признаться, в какой-то момент они принялись господствовать над всем образом мысли Евгения. Он ужаснулся такому положению дел. Стал растерян и подавлен. К счастью, как и многое в жизни Евгения, если не принимать в расчет участие высших сил, всё разрешилось легко. Выбрался из этой западни Евгений с помощью Александра.

Только вы не подумайте, что Евгений исповедался перед Александром о своих душевных метастазах, и Александр, как добрый пастырь своей проповедью возродил его к жизни. Нет. Они, всего-навсего, встретились на остановке. До этого, они уже были знакомы, но это было, что называется «шапочным знакомством». В руках у Александра Евгений увидел книгу Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями» и втянул Александра в их первый литературный спор. Они не стали дожидаться автобуса, а пререкаясь и возражая друг другу, дошли до дома Александра. Евгений по достоинству оценил библиотеку Александра и кулинарные способности Анастасии Сергеевны, и с того дня стал наведываться без приглашений. Александр, в лице Евгения, приобрёл достойного слушателя, и одновременно, критика сочиняемых им теорий. До появления Евгения, ему самому приходилось исполнять роль беспощадного противника своих концепций. В этих спорах, вне зависимости от результата, он всегда оказывался и побеждённым, и победителем. И радость своей победы тут же омрачалась горечью своего поражения. А Евгений, в лице Александра, получил неиссякаемый источник интереснейшей информации и пусть не совсем инициативного, но всё же верного спутника в своих приключениях. К тому же, он с детства приобрёл опыт защиты и опеки тех, кого считали чудаками. Евгений без труда научился вытягивать Александра из его затворнической скорлупы для откровенных и увлекательных бесед о таких вещах, о которых не заводят разговоров в обыкновенных компаниях. Как правило, общество подходит к выбору тем для разговора более предсказуемо, нежели наши герои. Весь спектр событий, пригодных для обсуждений, тщательно взвешенный и обеззараженный, преподносят человеку средства массовой информации. И в этом секторе человек вправе выбрать для себя любую приемлемую позицию, даже крайнюю. Может, при желании, поменять её на противоположенную. Кажется, чего бы лучше. Но вот друзья события современности обсуждали не так бурно, как книги. А Евгений, так вообще охотнее проводил сравнительный анализ «Пельменной» и кафе «Блинчики», чем программные заявления политических партий или хронику светской фауны.

Надо сказать вам, что сидя за столом беседки, Евгений не просто так потягивал свою «Симфонию лета». Он всё-таки определил способ, каким он собрался погасить опасную вспышку злобы своего друга. Действовать напрямую, в случае с Александром, было бесполезно. В замышляемой Евгением комбинации предполагалось задействовать московскую просветительницу. Свой план Евгений именовал добродетельной интригой. Но об этом я расскажу в следующей, и уф! надеюсь, последней главе.

Посланники небес