Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

В трубке послышался гулкий удар и непонятное шуршание. Минсок, отвлекшийся на Чондэ, вернул внимание телефонному разговору, внимательно прислушиваясь к странным звукам.

— Лухан? — осторожно произнес он.

— Все в порядке, — торопливо забормотал парень, его голос отчего-то звучал нервно, немного испуганно, — не надо приезжать.

— Ты уверен? — Минсок напрягся. Ему не нравился голос, не нравился тон, подача. Это не звучало так, будто все в порядке. Что-то происходило, но что именно понять было трудно. На секунду показалось, что он слышал всхлипы.

— Да, все в полном порядке, не надо приезжать. Завтра буду на работе. Прости за беспокойство. Я отклю…

— Лухан! — перебил торопливое бормотание Минсок. — Где ты сейчас?

— Я… нигде… ладно, до завтра, Минсок.

— Лухан?

В трубке послышались прерывистые гудки. Минсок задумчиво посмотрел на экран, который ясно давал понять, что вызов завершен.

— Так, ладно, это странно, — Минсок нажал на кнопку блокировки и торопливо убрал телефон в карман.

— Да неужели? — саркастично выдал Чондэ, раскидывая руки по разные стороны от себя, и по-королевски устраиваясь в кресле. — Люди просто так не начинают квасить, знаешь.

— Слушай, — Минсок пропустил фразу мимо ушей, — я все же нанесу ему визит, а ты пока подумай над своим поведением и… не пей много, возможно, завтра ты мне понадобишься.

— Эээээ, — недовольно застонал Чондэ, — хотя бы сообщение мне кинь, когда оценишь обстановку, чтоб я точно знал, понадоблюсь или нет.

— Ладно, — торопливо бросил молодой человек, поднимаясь.

Чондэ сцепил руки в замок и устроил их у себя на животе. Минсок растерянно огляделся, прошелся руками по карманам, чтобы убедиться, что все необходимое на случай конца света у него есть, и двинулся в квартиру за обувью.

— Минсок, — Чондэ остановил брата окриком, — возьми зонт. Кажется, дождь собирается.

— Зачем он мне?

— Затем, что, когда ты будешь изображать человека, он тебе может пригодиться.

— Ладно, — раздраженно пробормотал Минсок.

— И вот еще что…

Чондэ выдержал мхатовскую паузу, специально оттягивая время. Минсок нетерпеливо переступил с одной ноги на другую.

— Ты не можешь держать дистанцию и проявлять сочувствие одновременно, так что… Либо ты остаешься, либо прекращаешь изображать из себя человека с ледяным сердцем. У тебя это все равно выходит так себе.

Чондэ запрокинул голову назад, чтобы посмотреть на брата и мягко улыбнуться. Он не любил произносить вслух очевидные вещи, которые Минсок упрямо не хотел признавать, но сейчас это было как ответное слово. Месть за откровения об Исине.

— Я не говорю, что вы вдруг должны стать лучшими друзьями, просто… не дави на него и не огрызайся. Прояви немного заботы, она ему, кажется, нужна, а ты всегда ей отличался, мой образцовый старший братик.

— И с каких это пор ты стал проявлять такое участие к Лухану? — Минсок прищурил глаза.

— Да ни с каких, — Чондэ дернул головой, — просто подумал, что если мы окажемся в одной лодке, мне будет чем тебя дразнить и попрекать…

— Ах, вот оно что, — хмыкнул старший, — а я-то уж было подумал, что в тебе проснулось сострадание…

— А я-то думал, что ты умный, но ты поставил себе невыполнимую задачу, знаешь об этом?

— Какую задачу?

— Не привязываться к смертным, ну, — Чондэ усмехнулся своим мыслям. — Или ты действительно поверил, что сможешь держать дистанцию со всеми?

— Сиди, придумывай пламенную речь для Исина, — огрызнулся Минсок, — а я ушел, когда вернусь не знаю.

— В добрый путь! — молодой человек поднял со стола стакан и вскинул его вверх. Отличный вышел тост, грех не выпить.

Балконная дверь хлопнула, оповещая о том, что Минсок ушел. На улице значительно похолодало, Чондэ заметил это только сейчас, когда остался один, в тишине. Вот в такие минуты, когда разговор резко обрывается, когда остаешься неожиданно для себя наедине с самим собой, начинаешь острее ощущать окружающий мир. Будь то холодный воздух, замерзшие пальцы ног, цвет неба, или же собственная растерянность, бессилие и осознание собственной мерзости. Чондэ было противопоказано оставаться одному. Его мысли были разрушительными, его мироощущение было болезненным. Он ненавидел состояние, в котором находился последние несколько дней. В одиночестве оно ощущалось острее. Он просто не знал, что будет дальше. Как повернется жизнь. Что его ждет за следующим поворотом. Он лишь знал, что что-то не очень приятное. Однако, не важно, что он сейчас сделает, не получить по морде у него не выйдет. Что ж, когда-то это все равно должно было случиться.

Чондэ одним глотком осушил стакан, поморщился и откинулся на спинку кресла, искренне надеясь, что все сложится как-нибудь само, и ему не придется приводить расписанный Минсоком план в действие. Ни извиняться, ни, тем более, получать по морде, он желанием не горел. Как и пытаться спасти или начать заново то, чего и не было вовсе. Наверно, он слишком заигрался в этот раз.

***