Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

Наверно, Исину просто не хватало чего-то. Последнего гвоздя в гроб его самолюбия и упрямства, который бы стал толчком к смене собственной позиции. Он просто хотел услышать от Чондэ призыв к действию. Не россказни о том, как все было сложно и о том, что он любил, а о том, что ничего не изменилось и он все еще любит. Хотелось, чтобы Чондэ напрямую сказал, что хочет, быть с Исином, готов над собой работать, готов сделать все, чтобы этого недоразумения больше не повторилось.

— Исин, — тихо позвал Чондэ.

— Что?

— Ты ведь понимаешь, я рассказываю это вовсе не ради того, чтобы оправдаться. Хотя и для этого тоже. Я просто хочу, чтобы ты знал, ничего из случившегося под конец не входило в мои планы. Я вовсе не хотел заставлять тебя страдать. Я хотел, чтобы в конце мы выпили чаю, посмеялись, обнялись на прощание и разошлись как старые друзья.

— Тогда зачем нужно было…

Исин не успел договорить фразу. Он просто прокручивал в голове воспоминания, пытаясь скорректировать их с учетом полученной информации. И все было вроде бы гладко, как и сказал Чондэ, вот только один единственный момент никак не вязался. Не хотел подходить под всю эту стройную оправдательную историю. Их прощание в Зале Суда. Тогда было много сказано. Много важных и не очень приятных вещей, которые все это время преследовали Исина. Не окажись он тогда в Зале Суда, все было бы иначе, но именно эта ситуация, именно эта сцена, оказалась для него самой болезненной и неоднозначной. Экстремальной. Вот только слова, которые зацепили Исина сильнее всего, зародили сомнение, заставили посмотреть на все с другой стороны, отпечатались слишком отчетливо в его памяти, были сказаны вовсе не Чондэ. Их сказал Минсок.

Нет, стоп. Не сходится. Что-то не сходится. Чондэ ведь только что сказал, что ему пришлось судить самого себя, но разве это делал не Минсок?

— Кто… — ошарашенно произнес Исин, не в силах сам разобраться в этом сложном вопросе. — Кто был под маской?

Это был глупый вопрос. Чжан Исин своими глазами видел, что это был Минсок, вот только его активное участие в происходящим не вписывалось в представление молодого человека о таком явлении как самосуд.

Чондэ неосознанно поджал губы. Этого вопроса он вовсе не ожидал и отвечать на него хотел меньше всего. Да и кто бы мог подумать, что Исин вдруг спросит. Он не должен был спрашивать, потому что думал, что это Минсок.

Парень одним глотком осушил стакан и с грохотом поставил его на стол рядом с собой, сбиваясь на кашель.

— Это был я, — произнес он еле слышно, мешая слова с кряхтением, в надежде, что Исин не услышит. Только Исин все хорошо расслышал.

Он резко обернулся к Чондэ и долго смотрел на него, словно не мог поверить или принять эту правду. Он смотрел на Чондэ как на предателя, а тот боялся поднять взгляд, потому что прекрасно знал, что там увидит. Вместо того, чтобы дать Исину толчок, чтобы изменить свою позицию, он дал ему веский повод этого не делать. Опять облажался.

— Я правильно понимаю, что все те вещи наговорил мне ты, а потом просто скинул с себя ответственность, прикинувшись Минсоком?

— Ты бы был очень шокирован, увидев под маской меня…

— Больше, чем я был шокирован, увидев под маской Минсока? — вскрикнул Исин. — Ты… Когда ты вообще собирался мне об этом сказать?

— Никогда.

— Ах, никогда, — понизив голос, протянул Исин, недовольно приподнимая уголки губ. — Знаешь, это последняя капля. С меня хватит. Ты мастерски навешал мне трогательной и правдоподобной лапши на уши, а теперь изволь выйти вон. У меня голова от тебя пухнет.

Исин порывисто поднялся со стула и уверенно пошел в коридор, чтобы открыть Чондэ входную дверь и удостовериться лично, что тот ушел. Навсегда.

— Стой, Исин, — Чондэ соскочил со стола и поспешил вслед за парнем.

— Будь добр, оставь меня. Я не намерен продолжать этот разговор, — бросил Чжан на ходу.

— Да подожди ты! — молодой человек порывисто схватил Исина за руку и с силой дернул на себя, заставляя остановиться.

— Чего ждать? — огрызнулся Исин.

— Подожди, пока я все тебе объясню…

— Да нечего объяснять, все ясно как день. Ты четко выразил свою позицию в тот раз. А теперь уходи. С меня хватит. Я испытываю к тебе неприязнь и не хочу иметь с тобой ничего общего! — Исин демонстративно махнул рукой в сторону входной двери.

— Что ты такое говоришь, Исин? — еле слышно выдохнул Чондэ, ошарашенно глядя Исину в глаза и болезненно хмуря брови.

— Ты ведь этого добивался той убедительной речью, разве нет? Так она подействовала, поздравляю. Добился своего. А теперь уходи.

Исин дернулся, пытаясь вырвать руку, но Чондэ крепко держал. Почти до боли сжимал пальцы на чужом запястье, показывая свою решимость.

— Просто дай мне сказать…

— Вали уже…

Чжан упрямо двинулся к выходу, желая вытащить Чондэ за собой в коридор и силой вытолкать за дверь, но тот дернул Исина на себя и, свободной рукой впечатав парня в стену, крепко прижал, не давая возможности вырваться.

— Ты не умрешь, если дашь мне сказать, Исин, — прошипел сквозь зубы он.

— Отпусти! — молодой человек дернулся, но Чондэ все еще был сильнее.

— Как только скажу то, что хотел сказать.