Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

— Ты думаешь это так работает? — усмехнулся Чондэ. — Если люблю, то никогда не сделаю ему больно? Минсок, в каком радужном мире ты живешь? Разве ты еще не понял этой истины?

— Какой истины? — старший чуть нахмурил брови.

— Именно те, кого любишь, причиняют больше всего боли, — назидательно произнес Чондэ. — Разве я не доказывал тебе это сотни и тысячи раз?

Минсок лишь пожал плечами, потому что ответить ему на это было нечего. Чондэ был прав. И ведь дело не в том, что люди, которых любишь, такие плохие, просто именно их действия имеют больший резонанс, ведь именно на них сосредоточенно все внимание. Тому, что делают другие, порой даже значения не придаешь, но вот с любимыми… даже пустяки отдаются каким-то особенным эхом. Но что тут скажешь? Что сделаешь? Ничего.

— Я думаю, что тебе нужно вернуться домой, — тихо произнес Минсок.

— Я же… я же тебе только что доходчиво объяснил, почему…

— Или не возвращаться туда никогда, — резонно заметил старший.

Чондэ замер и поднял непонимающий взгляд на брата. Вот сейчас было очень непонятно. Можно еще раз, только доходчиво для особо одаренных?

— Что?

Минсок устало вздохнул, расправляя плечи. Он поймал себя на том, что все это время стоял в очень напряженной позе.

— Послушай, Чондэ, — заговорил он, глядя куда-то в сторону, поверх головы брата, — ты не можешь вечно бегать к Исину и от него. Это не эстафета, не спортивный фестиваль. Ты либо с ним, либо нет. В этом весь смысл, понимаешь?

— Но…

— Нет, Чондэ, — мотнул головой Минсок, — нет никаких «но». Либо с ним, либо без него. Мне казалось, что мы уже с этим определились, и я, скрепя сердце, принял твое решение. Мне совершенно не нравятся твои метания. Так и подмывает сказать: «я же говорил». Потому что я действительно говорил, и упирался, был против и отчаянно сопротивлялся этим отношениям, потому что знал, что ничего легко не будет. Что есть много нюансов, которые все осложнят. Вы НЕ обычные люди, и отношения ваши тоже НЕ обычные. Можно сколько угодно рассуждать на эту тему, только не заставляй меня думать, что я совершил ошибку, приняв твое решение и примирившись с ним.

Чондэ никак не мог понять, о чем идет разговор. Откуда вдруг всплыла необходимость делать заново уже сделанный выбор. Ведь все уже решено, так зачем к этому возвращаться? В смысле, как насчет похлопать по плечу, сказать что-то ободряющее и уйти вместе в закат? Точнее… в ночь.

— Давай уже положим конец этим бессмысленным терзаниям, — Минсок заглянул в глаза брата, — и решим все раз и навсегда. Что сильнее: твоя любовь к Исину или убеждения? Ты не можешь вечно бегать, пропадать и устраивать себе перекуры, потому что тебе нужно передохнуть. Ведь если тебе это действительно нужно, то встает вопрос о том, насколько правильно было выбирать Исина. Если ты не тянешь эти отношения, зачем они тебе? Если ты не можешь взять себя в руки, с уверенностью сказать, что твоя любовь сильнее убеждений, что эти терзания хоть чего-то стоят, и просто вернуться к Исину, то не возвращайся совсем. Все, хватит. Вы попробовали, вам не понравилось. Демо ваших отношения закончено, лицензию брать будете или ну его нафиг?

— Минсок, о чем ты?..

— О том, что тебе нужно хорошенько подумать, прежде чем дать мне ответ. Только не долго, я не собираюсь тут с тобой до утра сидеть…

— Тебе не кажется, что когда ты ставишь человека перед важным выбором, нужно дать ему время все обдумать?

— Чондэ, — Минсок махнул рукой, — все самые важные решения всегда принимаются за считанные секунды, без мытарств и соплежуйства. Потому что если у тебя есть хоть маленькие сомнения насчет ответа «да», то это очевидно «нет». И если ты не уверен, что хочешь вернуться к Исину, значит ты этого не хочешь. Могу просто оставить тебя здесь или забросить в Венецию или Прагу, куда ты там хочешь? Будешь драматично бродить по улочкам и заниматься тем, чем обычно любишь — пить и копаться в себе. Снова будешь предоставлен себе, свободен как ветер и так далее и тому подобное…

Чондэ отступил на шаг. Звучало очень заманчиво. Он скучал и по Венеции, с этим ее затхлым запахом каналов, и по Праге с ее архитектурой, но больше всего по свободе. По возможности быть самому по себе, ни к чему не привязанным, ничем не ограниченным. И, по правде, очень хотелось прогуляться по европейским узким улочкам, поглазеть на прохожих, просто воздухом подышать. Чондэ по этому скучал. Действительно скучал. Его душа ныла и просилась туда, как в старые добрые времена.

— Так что? — Минсок прищурился и протянул брату руку. — Куда нам? Венеция, Прага или может еще куда-нибудь?

Чондэ болезненно поморщился, прикрывая глаза. Издевательство какое-то. Он бы много куда заскочить хотел. Жаль, конечно, что теперь с этим большие проблемы. Билеты, визы, паспорта. Никакой спонтанности, все приходится планировать, все делать заранее. Теперь нельзя завтракать в Париже и ужинать в Цюрихе. Цены сейчас такие грабительские, а в Швейцарии так красиво. До безобразия просто. Быть человеком одно сплошное разочарование.