Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

Из недолгого разговора, создавшего какой-то странный образ, выходило, что Чжан Исин тиран и деспот, загнал свободолюбивого и непокорного обаяшку Ким Чондэ под каблук и активно унижает и уничтожает как личность, а страдалец Чондэ покорно подчиняется, потому что чувствует за что-то вину. За что?

Исину хотелось буквально прокричать этот вопрос. Схватить Чондэ за плечи, встряхнуть, развернуть к себе и, заставив смотреть в глаза, призвать к ответу. Пусть скажет, что с ним происходит. Почему он ведет себя странно? Исин пытался этого не замечать, отмахиваться, уверял себя, что ему кажется или же оправдывал все происходящее тем, что было много сторон Чондэ, которые раньше были не ведомы, но теперь вдруг открылись. Чондэ не изменился, это все еще он, просто Исин знал его плохо. Так он хотел думать. И убеждал себя снова и снова, что все в порядке, что волноваться не о чем, но когда приходит человек со стороны и авторитетно заявляет, что Чондэ изменился и вовсе не в лучшую сторону, просто не выходит игнорировать происходящее.

Что происходит? Этот вопрос застыл в глазах Исина, но Чондэ не мог его прочитать, потому что даже не повернул голову, чтобы на Исина посмотреть. Какого черта? Неужели Чжан Исин действительно тиран и деспот, который подчинил себе личность Чондэ? Неужели он на него давит? Указывает ему? Всеми силами подавляет его и не дает даже вздохнуть свободно? Это так? Поэтому Чондэ постоянно сбегает? Чтобы немного отдышаться?

Так почему он просто не сказал Исину остановиться? Чтобы Ким Чондэ молчал, когда ущемляют его свободу? Бред какой-то. Если ему что-то не нравится, он об этом говорит. Говорил.

Да что, черт возьми, с ним не так? С самого начала отношений все не заладилось. Нет, раньше. Еще до того, как они решили быть вместе, что-то с ним было не так. Все началось… после того как Минсок его оживил. Так из-за чего весь сыр-бор? Из-за воскрешения? Из-за того, что он больше не бессмертный Оле-Лукойе? Или дело было действительно в Исине?

А знаете что? К черту. К черту все это. Исину хотелось просто развести руками и выпилиться из этого мира. Он устал строить догадки и списывать очевидные вещи на свое разыгравшееся воображение. Он хотел получить четкий ответ. Может быть он бы закатил первый грандиозный скандал в истории их отношений, кричал бы, впадал в истерику, требовал правды, но не на людях же. После такого выпада, Чондэ бы вряд ли смог уйти от ответа, но нужен ли был теперь Исину этот ответ? Ему не хотелось, чтобы кто-то приходил и тыкал их носом в то, что не прошло и года, а у них в отношениях уже кризис, замечать который они оба не хотят. Строят из себя тут счастливых влюбленных, бегают, прыгают, радуются, как дебилы, отчаянно делают вид, что не расшатывают этим безобразием свои не очень устойчивые отношения, в которых ни один не уверен. И как можно быть в них уверенным, когда не то что другому, уже самому себе не доверяешь.

Исин уже устал слышать о доверии. Чондэ вечно просит доверять ему, но как Исин мог? После такого пинка просто взять и закрыть глаза, сделать вид, что ничего не было? Чондэ куда-то вел Исина, а Исин шел наугад. Не знал куда. Боялся, переживал, но шел, потому что ему внушили, что он должен доверять, должен верить, если любит. А он любил, но просто не мог не сомневаться. Ему казалось, что в любой момент ему воткнут нож в спину, потому что его просили Чондэ доверять, но никто не обещал, что его не придадут, не используют и не сделают больно. Никто не обещал, что доверие защитит его от удара в спину.

— Так ты… — Исин прокашлялся и повернулся к Бэкхёну, — сказал, что вы с Чондэ коллеги по работе?

— Я не говорил, — коротко мотнул головой молодой человек и ткнул пальцем в Чондэ, — это он сказал.

— А… м-м-м… работа какого рода? — осторожно поинтересовался Исин, как будто его могли расстрелять, если он вдруг упомянет о той стороне.

— Ты что, серьезно просто проигнорируешь сказанное и переведешь тему? — Бэкхён нахмурился. — То есть вот так просто? Не потребуешь объяснений, не закатишь скандал?

— А зачем? Мы обязательно обсудим это на досуге… при желании, — торопливо забормотал Исин, и снова попытался перевести тему разговора.

— Я так понимаю, что играть мы дальше не будем? — Бэкхён печально погладил подушечками пальцев карты, лежавшие перед ним на столе рубашкой вверх. — Очень жаль, ведь мы еще не закончили. Но в любом случае, — он быстро перевернул карты и кинул их на середину стола, — у меня роялфлеш, и я выиграл. Ты должен мне целое состояние, которого у тебя нет. К слову, утками, что несут золотые яйца, я тоже принимаю.

Чондэ, скрестив на груди руки, в ответ лишь фыркнул и отвернулся. Его настроение быстро испортилось, так что он сразу превратился в капризного ребенка и вести себя вежливо или учтиво отказывался.

— Ну что, — Бэкхён устроил подбородок на сцепленных в замок пальцах рук, — может сыграешь с нами?

— Я в покер не умею, — мотнул головой Исин.

— А во что умеешь? В дурака? Может в очко? — игриво подмигнул парень.