Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

— Да потому что! — вскрикнул Купидон. — Во-первых, если бы он хотел снять с себя полномочия, я бы обязательно об этом знал. Смерть это не та должность, с которой можешь уйти по собственному. Тебя либо увольняют, либо увольняют. В первом случае тихо, во втором с публичной казнью. Это не делается с бухты-барахты, нужны веские основания. Так что… нет, он не собирается уходить. Поверь, я бы знал. А во-вторых, зачем ему уходить? Я имею в виду, что ему некуда уходить. У нас нет пенсии. Мы работаем, работаем, а потом сразу смерть. И нет никакого того света для нас, где можно отдохнуть. Мы все трудимся в поте лица и отчаянно цепляемся за свои места потому, что после нас ничего не ждет. Наше существование окончится, и даже если какую-то из душ ждет перерождение, это все равно для нас означает конец, потому что мы, как те, кто есть сейчас, перестаем существовать. Это хуже смерти, Чондэ, так скажи мне, зачем ему это делать?

— Я не знаю, — передернул плечами Чондэ, откидываясь на спинку стула. — Я знаю лишь то, что он хотел это сделать. Как и то, что он за каким-то хреном хотел прикончить Исина в этом году, но потом передумал и дал нам фору в несколько лет.

— Забрать Исина? — нахмурился Бэкхён.

— Да, он выразился четко и ясно, — молодой человек потер глаза, — он хотел забрать Исина по достижению им 25-ти лет, чтобы сделать Оле-Лукойе.

Купидон шумно вдохнул и продолжительно выдохнул, подпирая голову рукой. Его взгляд стал не просто озадаченным, он стал озабоченным. Шестеренки в его голове крутились быстро-быстро, заставляя что-то усердно обдумывать. Похоже, сейчас он не считал это бредом, но Чондэ легче от этого не становилось.

— В этом все равно нет никакого смысла, — серьезно, но совсем не категорично, сказал Бэкхён. — Зачем ему нужно было возвращать тебя, чтобы забрать Исина? Что это за круговорот братьев в природе? Тем более возраст такой сомнительный… Почему 25? Мог бы просто подождать, когда Исин откинется сам, если так нужно было. Срок-то не долгий по нашим меркам. К тому же, забирать раньше срока — это не по протоколу. В общем, странные обстоятельства. Да и зачем ему Исин, серьезно?

— Как же? — не понял Чондэ. — Потому что он идеально подходит для этого.

— Чем же?

— Он его младший брат. Если не я, то Исин. По той же причине я бы вполне мог стать Смертью после Минсока…

— О-хо-хо-хо, — смех Бэкхёна превратился в старческий кашель, — давненько я не слыхал про братские узы в ключе этой профессии. Лет так, хм, тысячу.

Чондэ медленно облизнул губы. Бэкхён вечно говорил какими-то загадками, отсылками, понятными только людям, которые разбираются в проблеме. Для остальных же это было непонятными намеками на собственное незнание. Вместо прямого ответа – это. Вроде и информация, но совсем не информативная.

Чондэ не понимал. Совсем не понимал. И чем больше он пытался в этом разобраться, тем больше запутывался. По всей видимости он с самого начала избрал неправильную отправную точку.

— Что это значит?

— Это значит, Ким Чондэ, что история про братские узы Оле-Лукойе и Смерти стара как мир и, на самом деле, это детская сказка, а не условия вступления в должность.

— То есть…

— То есть да, он взял тебя на работу потому что ты его брат, но не потому что твоя профессия требовала быть его братом, — развел руками Бэкхён. — Я ведь уже сказал тебе об этом, разве нет? Не знаю, Минсок ли опять соврал или ты неправильно его слова истолковал, но это сказки.

Он так не говорил. Фраза звучала иначе и смысл ее был следующим: «он взял тебя не потому, что ты его брат, а потому что в тебе увидел потенциал». Теперь же он говорит, что все же потому, что их связывает кровь. Так что это значит, может кто-нибудь объяснить, или Бэкхён еще сам не до конца разобрался, почему Чондэ стал Оле-Лукойе?

— Значит?..

— Никто и никогда не подбирал души на должность исходя из кровного родства, Чондэ. Это так же глупо, как… не знаю даже, — Бэкхён отстраненно пожал плечами, пытаясь придумать пример, однако это не вышло, так что он просто плюнул и стал дальше развивать тему. — К тому же, кровное родство у душ весьма сомнительно. У людей — да, но души…

Чондэ это прекрасно знал. Осознавал, что для душ, которые перерождаются по нескольку раз, действительно глупо заводить песню о кровном родстве. Знаете, какие у них могут быть в конечном итоге огромные семьи? Половина Китая в родственниках у одной лишь души, и то речь только о близком родстве.

Вот только Чондэ неоднократно слышал про эти братские узы из разных источников, цеплялся взглядом за строки, которые указывали, что Смерть и Оле-Лукойе братья. И он воспринимал это как обстоятельство, необходимое для этой работы. Что-то очень обязательное. К тому же, речь идет о нулевых душах, которые слишком тесно связанны со своей смертной жизнью, соответственно, кровное родство имеет какой-то смысл. Или нет? Как это вообще понимать?

— Тогда что это за история с братьями вообще?

— Общее заблуждение, — тихо, почти одними губами сказал Бэкхён, складывая руки рупором.

— Оно же не на пустом месте возникло…