Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

Чондэ сильнее нахмурил брови в надежде, что это поможет ему лучше соображать, однако это все равно не помогло понять сложную мысль Бэкхёна. Или это мысль Минсока?

Еще ни разу Ким Чондэ не ощущал себя настолько тупым, как в эту минуту. Он действительно пожалел, что за всю свою жизнь ни разу не попытался получить высшее образование как полагается, потому что, чудилось, оно бы сейчас очень помогло. Точнее, его наличие.

— Не понимаю, — бросил он, сдаваясь.

— Да, — эхом отозвался Купидон, — речь о том, что три брата, стоявшие у истоков, это не единичный случай. Не знаю даже как это объяснить, но… история делает круг и все повторяется. Обнуляется и начинается заново. Это бесконечный цикл. Каждую, допустим, тысячу лет вновь рождаются три брата, которые соответствуют заданным позициям, и…

— Три брата? Почему ты повторяешь «три брата»? В смысле, да, нас в семье трое, но ведь братьями были только Смерть и Оле-Лукойе или… — тон Чондэ перестал быть уверенным, — нет?

— Нет, — как-то странно, даже немного растерянно усмехнулся Бэкхён, как будто бы Чондэ сказал несусветную глупость, — их было трое.

— И кто был третьим? Смерть, Оле-Лукойе, — принялся загибать пальцы молодой человек, — и?..

— Амур, — Бэкхён осуждающе посмотрел на Чондэ, — мог бы и догадаться.

— Третьим братом был Купидон? — удивленно пробормотал Ким.

— Ты совсем дурачок или как? — раздраженно бросил Бён. — Он был первым, самым старшим, затем Смерть и после Оле-Лукойе. Правда, в отличие от Смерти, он был менее рассудителен и коварен. Как бы это сказать, — Бэкхён вскинул голову к потолку, задумчиво постукивая пальцем по подбородку, — юродивый, что ли. Выглядел он аки Александр в исполнении Колина Фаррелла. Золотые кудри, красивое тело, вечно ходил полуголый в какой-то набедренной повязке и с лирой в обнимку. Играть не умел от слова совсем, но вечно что-то бренчал, чем сильно доводил среднего брата. Кстати, голоса у него тоже было не особо, а петь он любил… В общем, был весьма добродушный и безобидный, но чертовски бесящий персонаж. Ах да, и красивый. Конечно же, красивый, с телом худощавого греческого божка. Я, может быть, не так хорошо сложен, и кубиков у меня не шесть, а один, но в целом, я тоже очень даже ничего.

— А что остальные братья? — Чондэ закусил губу.

— Про остальных знаю мало, — пожал плечами Бэкхён, — уж простите, картинами с их изображениями мой кабинет не обвешан. Как-то наш Амурчик, знаешь ли, больше себе внимания уделял, хотя не сказать, что он был очень уж самовлюблен.

— Ну да, — тяжело вздохнул Чондэ, — тебе было как-то проще с поиском информации о своем предшественнике. На наших-то местах такая текучка была, что не должности, а проходной двор. Было бы чудом, если хоть что-то от праотцов осталось.

— Тут я согласен, — кивнул Бэкхён, — а мне вот как-то и в голову не пришло разведать про других братьев. Никогда не думал, что вопрос о них будет стоять так остро. Впрочем, что-то я все же знаю.

— И что же?

— Ну, вот Смерть была весьма самовлюбленной особой, а еще вечно стремилась к власти и подчинению. Амур-то не особо хотел разделять и властвовать, ему хотелось пить вино и тренькать на своей лире, валясь под оливковым деревом, а вот Смерть власти жаждала. Я бы сказал, средний брат был очень недооценен и испытывал комплекс неполноценности из-за старшего.

— Интересно, почему же? — с сарказмом выдавил Чондэ.

— Да понятно дело, старший был красавчиком. Глупеньким совершенно, но красавчиком. И окружающим он нравился. Им же не умный завоеватель, скачущий на коне своих амбиций, нужен. Им бы того, с кем можно повеселиться, выпить, за жизнь потрещать. Расслабится. А думать, анализировать, кому это к черту надо? Деградировать они хотят, а не чтобы их пинками направляли эволюционировать. Тем более с этими начальниками вечно такая история… они тебя работать заставляют, при чем работать на совесть, а если сделаешь все тяп-ляп, будут попу шлепать. Никто же этого не хочет. Все хотят ничего не делать и получать за это какие-то ништяки. А человека, который их заставляет работать, они будут ненавидеть. Все ненавидят начальников, пока сами не становятся начальниками…

— Значит, Смерть ненавидели?

— Ага, типа того, — согласился Бэкхён, закидывая конфету в рот, — ее и сейчас не очень любят. В конечном итоге, устав бороться с непокорными, Смерть решила, что нужно действовать жестко. Как итог: люди стали умирать и бояться Смерть. Там было еще много разных закидонов с культами и ребрендингом, но не будем вдаваться в эти скучные детали, у нас тут совсем не урок истории.

Купидон плавно махнул рукой в воздухе, будто отмахиваясь от назойливой мухи. Он терпеть ненавидел историю. Но не как явление, а как предмет. Скупые факты, оставшиеся от жизни людей. Когда родился, когда умер, что важного сделал для мира. Пара абзацев в учебнике истории. А чувства где? Где накал страстей? Где сам человек?