Лес Посмертных Масок

По мере осознания ее слов лицо Флориса медленно приобретало молочный оттенок. Исчез читавший в его взгляде флер мудрости, глаза расширились, и почти детский страх поглотил хватающие воздух зрачки.

– Что… как… что это значит?

– Что он мертв. Это не похищение. Это уже убийство.

– У-убийство? Но…

– Поэтому мне нужно знать, кто имеет доступ к этой области леса. Я слышала, там есть постоянный охранник. Вы можете дать его номер телефона?

– К-конечно, – Флорис дрожащими руками защелкал по экрану телефона и повернул его к капитану. – Его зовут Клементо Мори. Но… я не уверен, что он может что-то об этом знать. Лес же просто огромный…

– Я знаю. Будучи там вчера, я никого не встретила.

– Это не его вина! Я понятия не имею, о чем думало правительство, ставя всего одного постоянного охранника на такую территорию…

Флорис замолчал, будто обдумывая что-то. Наконец, он робко поднял глаза.

– Поверить не могу, что кто-то убил Филиппо… Наш маленький, тихий город… Я думал, что нас всегда будут обходить стороной такие вещи.

Кристиан снова вспомнила инцидент с мотоциклистом. Кажется, мальчик действительно не видит дальше своего ненаглядного парка.

– Филиппо был самым влиятельным бизнесменом Алькелано. Неудивительно, что кто-то решил убрать его с дороги.

Капитан подивилась, как спокойно это прозвучало из ее уст. Словно что-то сгорело внутри нее после долгих лет работы в полиции – что-то, что загорелось в глазах Флориса, когда он услышал ее слова.

– Ненавижу… капитализм, – тихо прошептал он, но в голосе его слышалась небывалая сила. – Неужели какие-то деньги могут быть ценнее человеческой жизни? Не мне судить, каким человеком был Филиппо – если он забрался так высоко в этом мире, возможно, и у него за плечами есть грехи – но никто и никогда не заслуживает смерти.

– Даже если человек сам этого хотел?

Фраза вспорхнула с ее губ неосознанно, словно мотылек, испуганный взмахом руки. Кристиан не знала, почему колотится так сердце; нет, знала – она просто хотела обсудить с кем-то то, что не имела права знать ни одна душа.

– Вы имеете в виду эвтаназию?

– Допустим, – кажется, Флорис не заметил легкую дрожь в ее голосе. Капитан прочистила горло, пытаясь скрыть нарастающее волнение.

– Я… считаю этот феномен неприемлемым. Отнимать жизнь у человека, еще не прошедшего свой жизненный путь до конца… Нет, это недопустимо. Даже если он сам хочет уйти.

– Но ведь эвтаназия касается людей, страдающих от своего существования. Неужели подобное решение… Не является проявлением милосердия с вашей точки зрения?

Флорис отрицательно покачал головой.

– Когда приходит черная полоса в жизни, люди склонны считать, что ничего хорошего их более не ждет. И все же счастье – оно где-то впереди. Надежда. Врачи тоже ошибаются, создаются новые лекарства, и то, что ранее называли неизлечимым, может вдруг стать для больного началом новой жизни.

Лицо Ника всплыло в ее сознании. Нет. Она не видела никакой надежды.

– Порой люди умирают гораздо раньше своей физической смерти.

– Ох… Я понял, о чем вы, – Сэрра скорчился, словно от боли. – Я слышал, в одной из соседних стран узаконили эвтаназию по диагнозу «клиническая депрессия». Это… Это абсолютное безумие! Это все равно, что поощрять самоубийство! Простите…

Он опустил глаза, смутившись прилива эмоций.

– Просто… Убийство – это смертный грех. Самый страшный из смертных грехов. Наверное, я никогда не смогу спокойно говорить на эту тему…

«Как и я», – подумала Кристиан.

– Иногда… смерть – единственный выход. Я видела юношу, тело которого гнило изнутри, а разум разъедало нечто гораздо хуже физической гнили. Все, чего он желал – это смерти. И он добился своего. Дотянулся до пустого шприца в больнице, и…

Кристиан почувствовала, как спирает горло. Пусть это была ложь, но даже так боль тугим комком прокатилась по гортани, заставляя глаза наполниться слезами.

– Если бы в нашей стране существовала эвтаназия, ему не пришлось бы страдать так долго. С самого первого дня было ясно, чем все закончится.

Флорис стыдливо отвел взгляд, слегка сжимая кулаки.

– П-простите. Наверное, не стоило мне так. Я не знал…

– Ничего. У всех свое мнение.

– Просто… Я до последнего верю, что все изменится. Что больные излечатся, а несчастные вновь станут наслаждаться жизнью. Ведь когда жизнь обрывается… За ней ничего нет. Остаются только маски, висящие в лесу.

– Никто не знает, что ждет нас по ту сторону.

– Но незачем выяснять это раньше времени, правда? Поэтому я предпочитаю считать, что там нет ничего. Ведь тогда жизнь становится еще более уникальной и неповторимой. Все можно исправить – только смерть нельзя.

– Может быть, вы и правы…

Сэрра неловко поправил волосы, и вдруг схватил со стола бумажку, быстро выводя на ней что-то.

– Это мой номер. Позвоните, пожалуйста, если захотите еще поговорить. Обычно я гуляю в парке, но могу заехать сюда. Я… давно ни с кем не говорил. Простите. Спасибо.

Его взгляд стал серьезнее.

– Еще и то, что случилось с Филиппо… Заставило меня испугаться. Убийца где-то в нашем городе… Я хотел бы знать, если вы выясните, кто это.

– Хорошо, господин Сэрра. И вам спасибо за разговор.