Лес Посмертных Масок

– Филиппо в принципе был человеком страстным, – продолжал Рауль. – Если любил, то всем сердцем, если ненавидел, то до глубины души. Потому для меня то, что он утратил чувства к Джине, кажется точкой невозврата.

– В таком случае у него должно быть много врагов, – это было утверждение, не вопрос.

– Если я скажу, что полгорода, это не будет преувеличением. Другая половина на него работает – и иногда эти круги пересекаются. Но не припомню никого, кто мог бы решиться на покушение. По крайней мере, на мой взгляд.

– Мне показалось, что местные жители могут… применять насилие для донесения своей позиции, – капитан вспомнила инцидент с мотоциклистом.

– Да, но не в отношении настолько авторитетной фигуры, как Филиппо Витале. Вокруг него крутится бизнес всего города, и та прослойка населения, о которой вы говорите, знает, что подобная добыча им не по зубам. Я говорил о более влиятельных людях – тех, кто просчитывает свои действия. Чтобы убрать с дороги Филиппо, нужно быть абсолютно уверенным, что последствия тебя не коснутся. Или же психом.

Резко зазвонил телефон; Рауль виновато улыбнулся и нажал на кнопку «ответить». Разговор продолжался недолго – лишь несколько «угу» в трубку, и мужчина положил его обратно в портфель.

– Прошу прощения, вызывают на работу. Боюсь, мне придется прервать нашу беседу.

– Уже довольно поздно.

– Увы, для моей работы не существует слишком поздних часов. Было очень приятно познакомиться с вами в более неформальной обстановке. Если у вас остались какие-то вопросы, мы можем встретиться снова. Благодарю за приятный вечер и еще раз прошу меня извинить.

Оставшись наедине со своей тарелкой с креветками, Кристиан вновь посмотрела в окно. Стояла темень, но одна мысль все не выходила у нее из головы.

Покончив с ужином, она вышла в погибший вечер и села в машину. На часах было одиннадцать. Сообщить о результате допроса она сможет только утром.

Место преступления было все тем же. Даже в зловещем освещении белых дорожных фонарей оно выглядело словно бы родным и знакомым. Главная дорога из города – даже если в день исчезновения здесь можно было бы обнаружить сопутствующие компоненты выстрелов, проезжающие машины давно уже разнесли их по ветру. Но Кристиан зациклилась на словах Рауля – Филиппо не расставался с оружием. «Оружие» – это слово больно пульсировало в такт ее сердцу.

Бесполезно искать здесь что-либо, она знала это. Все, что можно было найти, уже нашли до нее. Потому, помешкав немного, она отошла на сотню метров, чтобы не нарушать запрет о неприкосновенности места преступления, и вошла в лес, с трудом миновав густые заросли.

Неестественный свет фонаря вырывал из тьмы картины ее кошмаров. Высокие деревья бесчувственными фигурами уносились в даль неба, туда, куда уже не достигал свет, и холодящие сердце воспоминания хищными червями вгрызлись в ее разум. Здесь все было иначе – странные деревья оплетали змееподобные лианы, а сочная листва перемежалась огромными пестрыми цветами – но все же это был лес. Место, где все случилось – как сейчас, так и двенадцать лет назад.

Кристиан не знала, почему ей так требовалось прийти сюда именно сейчас, а не когда солнце освещало бы ее путь. Она просто брела, продираясь сквозь плотные кустарники, пока наконец не вышла на одну из лесных троп. Там она развернулась, внимательно осматривая заросли.

Ничего. В свете фонаря отчетливо было видно место, где она вышла на тропу, остальные же ветви остались нетронутыми. Неужели она ошиблась?

Лес. Из-за того, что случилось двенадцать лет назад, из-за того, что пришлось вновь возродить в памяти ей всего месяц назад, лес стал ее идеей фикс. С каких пор в ее голове эмоции превалируют над холодной логикой полицейского?

Наверное, уже очень, очень давно. Крепко сжав фонарь, она направилась вглубь леса.

Еще до поступления в полицейскую академию, в подростковом возрасте, Кристиан ходила в секцию спортивного ориентирования, поэтому сейчас легко разбирала мелкие тропы даже в темноте. Возможно, именно это помогло ей в свое время так легко замести следы – она старалась не думать об этом лишний раз. Сейчас она лишь знала, куда идет – но не знала зачем.

Они были похожи на призраков – белые, подвешенные в воздухе лица. Казалось, будто они светились в темноте, хотя, конечно, это лишь белоснежная глина особенно ярко отражала свет фонаря. Посмертные маски.

Они притягивали ее с самого начала. Что-то мистическое, инородное было в этих застывших лицах с закрытыми глазами. Кристиан не чувствовала ни отвращения, ни страха от мысли, что внутренняя сторона их касалась мертвой плоти – ей уж точно не пристало бояться трупов. Наоборот, она понимала, о чем Флорис говорил, называя это место «светлым». Оно несло странное, мертвенное успокоение, и на мгновение Кристиан подумала, что если бы их маски висели здесь вместе со всеми остальными, она бы…

Могла извиниться.

Вина. Невыносимая вина терзала ее сердце – она не имела права обрывать их жизни. Даже если это была случайность. Даже если это была самооборона. Даже если они сами хотели этого.

Убийца.