Лес Посмертных Масок

Клео почувствовал, как заполняет его сердце леденящая тишина. Он добрался. Добрался до сути того, что неизвестно было Кристиан.

Жертва, обратившаяся в хищника. Мимикрия людского социума. Словно богомол, подражающий безобидной ветке, сломанному ветром листу, он подобрался настолько незаметно, что готов вонзить зубы в свою добычу.

Женщину, чья жизнь была для Клео важнее всех благ его существования.

Если она жива, то она сейчас там. С ним. Не подозревает, как опасен незаметный листок прямо за ее спиной.

Руки задрожали, но он должен был выслушать до конца.

– Я не брал денег. Я отказывался подписывать разрешение на строительство отеля, который может рухнуть в любой момент. И тогда… Он решил припугнуть меня.

Сальвадор опустил голову, пытаясь собраться с мыслями. Тайна, терзавшая его столько времени, наконец-то готова была выпорхнуть наружу, как мотыльки по весне.

– Он похитил нас с Тейном и запер. Говорил, что отпустит, что все прекратится, как только я соглашусь подписать липовую экспертизу. Говорил, что… Что я слишком упрямый, и, если он будет пытать меня, я все равно не сдамся. Что мне хуже узреть страдания других. Моего брата.

Клео затаил дыхание. Похитил? Может ли это все быть игрой самого Филиппо? А потом пропали две женщины…

– Он пытал его, – продолжал Сальвадор. – Не сильно, как, наверное, он считал. Брат кричал, то ли от страха, то ли от боли…

Рэф закрыл лицо руками.

– Филиппо не собирался его убивать, я видел это по его глазам, когда все случилось. Но Тейн… У него было слабое сердце. Он просто не выдержал этого кошмара…

Он опустил голову, и Клео услышал тихий прерывистый вздох. Воцарилась тишина, словно высасывающая из них обоих силы.

– И… что было дальше?.. – тихо спросил Клео, не уверенный, что его услышат.

– Он… Он сказал, что это был несчастный случай. И что такие же могут случиться с другими членами моей семьи, если я не подпишу бумагу. Под покровом ночи он вынес тело и оставил его в доме Тейна. Я должен был сообщить в полицию, но мне было слишком страшно. У него было много денег. Если бы он остался на свободе после суда, вся моя семья пострадала бы. Я решил просто подписать экспертизу и забыть об этом навсегда. Так было лучше для моей семьи. Так было лучше для меня.

Он бездумно уставился в стену.

– А теперь Филиппо исчез, и я не могу даже радоваться. Тейна это все равно не вернет. Я боялся, что все раскроется, и подозрения падут на меня, но прошло уже несколько месяцев… И появились вы. Дорогой вам человек тоже может быть мертв из-за Филиппо. Косвенно или напрямую. Я… не могу больше молчать.

– А если я сумею найти их…

– Я добьюсь, чтобы этот подонок сидел в тюрьме.

Солнечный свет любопытным лучом заглядывал в окно полицейского участка. Кабинет был совсем небольшим, отчего Марселло, усевшийся на крошечный стул с высокой прямой спинкой, казался в нем просто огромным. Даниэль, стоящий у окна, тяжело вздохнул:

– Ты же знаешь, что это больше не наше дело.

– Она была нашей напарницей, – Марселло встал, принявшись расхаживать взад и вперед. – А они просто пришли и отодвинули нас в сторону, заявив, что справятся гораздо лучше!

– Так тебя раздражает, что тебя, следователя из столицы, подвинули какая-то приезжая спецгруппа или ты действительно беспокоишься о Кристиан? – Даниэль грустно, добродушно улыбнулся, оборачиваясь.

Марселло замолчал. След раздражения не сходил с его лица.

– Совсем скоро ты уедешь домой, – продолжал Даниэль. – Забудь об этом деле. Они разберутся.

Да, это действительно было так. Марселло отзывали обратно в столицу в связи с тем, что работа была передана другой инстанции. Более высокой. Более компетентной.

И это не выходило у него из головы.

Он опозорился. Думал, что расправится с этим провинциальным делом за пару дней и вернется как герой. А теперь Кристиан пропала, и черт возьми, на ее месте мог оказаться он.

Передавая результаты работы спецгруппе, он не смог сказать ничего внятного. Как похититель выбирает жертв? Есть ли у них главный подозреваемый? Ничего.

Может, Даниэль и прав. Может, стоит забыть об этом деле, вернуться в родной город, лечь в кровать и никогда больше не вспоминать о том, как они потеряли одного из своих. Не вспоминать, пусть ее лицо и будет сиять на каждом билборде.

– Они обнаружили ее машину в столице, теперь ищут там. Да только это бесполезно же, – вздохнул Даниэль. – Тут надо искать, тут. В лесу. Да только весь лес разве перерыщешь…

Марселло промолчал. Спецгруппа, тоже мне. Если они не в состоянии найти их…

– А что тут искать, с другой стороны? – словно в ответ на его мысли продолжил напарник. – Ты же сам понимаешь, лес огромный. Прикопаешь под кустом подальше и все, ищи-свищи. Не найдут их. Не переживал бы ты, ехал бы домой.

– Да не могу я так! – взорвался Марселло. – А если они живы? Если ждут спасения где-то, а мы, как последние свиньи, просто спускаем все на тормозах?

Он не знал, что играет в нем больше – гордость или страх за то, что они могли помочь, но не справились. Да и разве это имеет значение, если в конечном итоге он может попытаться их спасти?