Лес повешенных лисиц

Вечером, когда выключили телевизор, на улице вдруг раздался дикий вопль. Похоже, со стороны Леса повешенных лисиц. Обитатели избушки пулей выскочили на крыльцо.

Из Леса повешенных лисиц доносился душераздирающий крик. Аж мороз по коже!

– Там медведь! – срывающимся шепотом сказала Наска.

Мужчины мигом оделись. Ремес вооружился ломом, Ойва Юнтунен взял карманный фонарик и топор. Если в лисий капкан попался медведь, их ждала жестокая схватка – придется добивать его ломом. Майор без страха ринулся в темноту. Ойва Юнтунен осторожно последовал за ним, но был готов в любой момент удрать.

Один из лисьих капканов сработал. У толстой ели бился зверь с длинными конечностями, из его глотки вырывались приглушенные крики. Ремес попросил Ойву Юнтунена посветить, пока он будет разбираться со зверем. Майор замахнулся для сокрушительного удара.

К счастью, Ойва Юнтунен успел осветить зверя прежде, чем майор Ремес опустил лом. В капкане оказался не медведь, а полицейский Хурскайнен, охранявший оленей. В руке у него была заледеневшая сосиска.

Глава 23

Полицейский Хурскайнен был раздосадован. Он так и не смог поймать оленекрадов, хотя уже напал на их след. Однако Господь распорядился так, что выпал снег и запутал представителя власти. Опять преступному лапландцу удалось избежать карающей длани сведущего в законах Хурскайнена.

Но это еще не все! Когда полицейский в вечерних сумерках возвращался с погони, фары его снегохода высветили удивительное творение рук человеческих: гибкая береза была наклонена к стволу ели. Хитроумное сооружение стягивала бечева, к стволу дерева была прикреплена какая-то записка. Рядом с обрывком лежала сосиска. Хурскайнен был голоден. Он слез со снегохода, чтобы взять сосиску, а заодно и прочитать, что написано на бумаге.

Только рука таежного детектива коснулась сосиски, как воздух прорезал странный свист. Натянутая береза распрямилась и затянула веревку на шее Хурскайнена. Петля накрепко приковала несчастного полицейского к покрытой инеем ели, и вначале он не мог издать ни звука. В руках осталась лишь ледяная сосиска.

Хурскайнен попал в серьезную переделку. Ему удалось кое-как просунуть вторую руку между шеей и петлей, но особого толку от этого не было, потому что упругая береза всей своей массой затягивала смертельную петлю сильнее и сильнее. Задыхаясь, Хурскайнен уперся горячим лбом в ледяной ствол ели и заорал так громко, как только смог.

Родился Хурскайнен на юге Финляндии, в Хювинкяя. Он был разведен – жена его бросила. Чтобы забыть о неудачном браке, он поехал работать полицейским на север. В молодости Хурскайнен был известен как предводитель фанатов спортивного клуба «Хювинкян Тахко», поэтому в нужный момент мог заорать как следует. И вот он настал, этот нужный момент…

Хурскайнен кричал, глаза его уже привыкли к темноте, и он смог прочитать надпись на обрывке картона: «Если ты человек, то поберегись. Это опасно».

Даже будучи на волосок от смерти, полицейский Хурскайнен все равно смог разозлиться. «Если ты человек…» В грош не ставят нашего брата полицейского! За человека не считают, а здесь, в горах, особенно. Эти морально извращенные лапландцы смеялись ему прямо в лицо и что-то бормотали на своем замысловатом саамском языке, как бы желая показать, что законы Финляндии для них не писаны. Забивают друг у друга оленей и пивпиво бухают. Дьяволы!

Хурскайнен периодически вскрикивал из последних сил.

Лисенок Пятихатка услышал зов о помощи. Он поспешил на место и увидел, что у большой ели застрял человек. Человек производил столько шума, что Пятихатке стало страшно. Он смотрел на Хурскайнена как на возможную добычу. Ночь-другая, и человек перестанет кричать. Тогда его можно будет съесть. Однако совсем близко подходить пока не стоило, поскольку человек производил впечатление злого и опасного. Пятихатка ограничился тем, что несколько раз обошел ель с капканом, пометил место и отправился восвояси. Он испытывал удовольствие от произошедшего. Жизнь в лесу кажется как-то стабильнее, если знаешь, что на твоей территории вызревает огромный кусок мяса, которого маленькому лисенку хватит до самой весны.

Таежный полицейский Хурскайнен кричал часа два-три. Он уже стал терять надежду. Неужто его жизнь здесь и закончится? Не очень-то завидный финал для блюстителя порядка.

Но тут из глубины темного леса до него донеслись голоса. Мгновение спустя ослабевший Хурскайнен различил блуждающий луч света, который приближался мучительно медленно. Хурскайнен закричал, насколько позволяла смертельно затянувшаяся петля.

Когда полицейский уже считал себя спасенным, в свете карманного фонаря он различил чернявого майора, на лице которого было написано воинственное бесстрашие: вояка занес над ним тяжелый лом. Майор Ремес готовился нанести спасительный удар. Тот самый ванновоз! Лом был направлен на бедную голову полицейского. Хурскайнен, прикрыл глаза, ощущая себя Иисусом на Кресте. «Я смогу испить эту чашу» – промелькнуло в его голове.

В последний момент Ойва Юнтунен закричал:

– Это же полицейский, не хищник!