Лес повешенных лисиц

В знак бесконечного раскаяния игумен повелел грешнику каждый день приносить на задний двор монастыря мешок камней и песка. Сто килограммов – тяжелая ноша. Послушно наполнял монах каждый день свой мешок и на подгибающихся ногах нес в указанное игуменом место. Вскоре греховные мешки превратились в гору грехов, достигавшую карниза здания. Монах привык носить мешки, мужик он был здоровый и в любом порту мог бы неплохо зарабатывать грузчиком. Через десять лет гора достигла высоты большого дома, но монах все таскал и таскал камни.

Однажды в монастыре появился новый игумен, который, посмотрев на гору, задумался. Он решил, что давний грех уже замолен и больше не нужно носить на гору камни, иначе монастырь потонет в ее тени. Монаха тут же помиловали.

Но несчастный настолько привык таскать камни, что отучить его от этого занятия не удалось. Он заявил, что не чувствует сладости искупления, ему для успокоения души надо продолжать. Наконец, гора стала просто огромной. На ней выросли деревья толщиной с ногу, а на вершину вели ступени. Даже из Норвегии приезжали посмотреть на это чудо. Говорили, что если падшая женщина заберется наверх, то вниз она сойдет целомудренной. В самый разгар туристического сезона сотни женщин карабкались на эту гору.

– Первый раз я была в Нижнем монастыре еще до замужества, – вспоминала Наска. – Тогда этому несчастному монаху было почти девяносто лет. И он все еще каждый день таскал на вершину горы землю. Зимой скатывался вниз на мешке, когда игумен не видел. Горка была крутая, и кататься было весело.

Когда монах почил под тяжестью мешка, его наконец-то провозгласили искупившим земные грехи и отпели, как других монахов. Десятки лет гора эта перегнивала, зарастала травой, пока немцы не захватили Печенгу. Они построили на вершине укрепления противовоздушной обороны – это было самое высокое место и самая мягкая земля. Затем пришли русские и взорвали гору грехов, вот и нет ее больше.

А грех остался.

Глава 27

Однажды темным зимним вечером беспокойный ум таежного детектива Хурскайнена заставил его вновь наведаться в лесную избушку в Куопсувара. Он подозревал, что майор Ремес неспроста поселился в заброшенном доме. Какой нормальный турист будет жить в тайге, да еще и в разгар полярной ночи?

Может, майор сумасшедший? Само по себе это не преступление. За это даже не оштрафуешь. Таков закон: за неосторожное вождение наказывают солидным штрафом, за неосторожную жизнь – никак.

А может, у майора совесть нечиста? А вдруг это какой-то суперсекретный объект? Тайный склад оружия, за которым кроется военный заговор, шпионаж? А вдруг майор пытается продать норвежцам списки единиц финского вооружения? Отсюда до Норвегии рукой подать, а она входит в НАТО… Майор легко может на снегоходе поехать в Норвегию и делать деньги на продаже военных секретов маленькой, долгое время кому-то подчинявшейся страны! Всего-то и нужно – добраться до Каутокейно и договориться с агентом Североатлантического блока о каком-нибудь тихом месте для тайных встреч. Миллионы норвежских крон перейдут в карман новому владельцу…

А еще ходят слухи о золотом прииске. Летом майор Ремес мыл золото в верховьях реки Сиеттелё, но есть ли у него на это разрешение? Может, майор нашел золотоносную жилу и теперь добывает металл, без документов на землю?

Хурскайнен заглушил двигатель снегохода метров за двести до избушки. К счастью, у майора не было собаки. Вот она, прекрасная возможность, не выдавая себя, проследить за незаконными действиями офицера.

Полицейский приблизился к избушке с подветренной стороны. В тот момент, когда он обходил конюшню, оттуда послышался слабый кашель. Ремес? Да нет, не похоже. Женский кашель, молодая женщина!

Хурскайнен заглянул внутрь через отверстие для сбрасывания навоза и остолбенел. На отверстие поставили тюремную решетку! За решеткой действительно сидела женщина, красивая брюнетка, одетая по-городскому. Перед ней горела свеча, и женщина нервно скручивала на машинке сигарету. Выглядело это очень странно: дорого одетая женщина вертит самокрутку, словно безработная со стажем. Все говорило о том, что женщина занималась чем-то не тем.

Агнета закурила косяк. Глубоко затянулась. А-ах… Олений полицейский Хурскайнен сразу сообразил, что это наркотики. От обычного никотина глаза так не закатываются.

«Ну и ну! Здесь, в тайге, не поставив в известность власти, построили тюрьму, а в камере употребляют наркотики. Молодая красивая женщина губит свою жизнь зря. Вот так дела», – думал Хурскайнен. Такого он от майора Ремеса не ожидал. Но теперь нарушитель закона разоблачен – даже без доноса!