Лес шуметь не перестал...

Захару жизнь теперь казалась прекрасной, несмотря на то что уряж Матрена вплоть до самого нового урожая пекла хлеб из картофеля и частенько за обедом приходилось довольствоваться щами из щавеля. Жизнь казалась привлекательной и другим Гарузовым. Каждый из них находил в ней хорошее, строил свои планы, заглядывал в будущее. Степан весь ушел в свое хозяйство, в нем теперь была лошадь и росла телочка, которая вот-вот станет коровой. Пахом с головой ушел в дела села, учился и работал вместе с Канаевым, строил новую жизнь. Захар, каждый день встречаясь с Таней, был счастливейшим человеком во всем Наймане. Он любил, и эта любовь для него была своего рода светом, который освещал его дорогу в будущее. В прошлом году Захар только научился читать и писать, но он с такой энергией взялся за дело, что лето для него не прошло даром. Таня удивлялась, как он все схватывает на лету. В первое время с ним вместе занимался и Николай Пиляев, но вскоре это ему надоело. Он заявил, что и так все знает, а чего не знает, там, в школе, подучит. Захар и Таня не очень печалились об этом. Николай только мешал им заниматься.

Таня радовалась успехам Захара, но к радости ее подмешивалась иногда и грусть: скоро все это кончится. Она любила его, хотя и старалась не выдавать себя. Молчал о своей любви и Захар. С весны, когда Таня сказала ему, что сейчас не надо говорить о своих чувствах, он больше об этом не заговаривал. По красноречивым взглядам, по внимательному отношению, по сотне мелочей она видела, как он ее любит, и теперь даже хотела, чтобы он говорил о своей любви, но сама она не могла открыться ему. Из живой, говорливой девушки в его присутствии она превращалась в тихую, даже застенчивую. Лиза уже не раз замечала. «Что с тобой, Таня? Тебя словно подменили». Она, конечно, знала о ее любви. Девушки часто делились друг с другом сокровенными тайнами. Так Таня узнала, что Лизе Николай Пиляев нравится больше, чем Иван Воробей. Таня не одобряла ее выбора, но Лиза сердилась, если она плохо отзывалась о Николае.

— Что мне твой Воробей! — с возбуждением возражала Лиза. — Пастушок найманский, и все. А этот поедет в город учиться, начальником сделается…

— Жизнь изменчива, Лиза, — старалась убедить Таня свою подругу. — Сегодня Иван пастух, а в будущем может стать большим человеком.

— Что-то не верится, чтобы пастух большим человеком сделался. Будешь всю жизнь слушать его дудку, а хорошего ничего не увидишь.

Таня умолкла. В любовных делах советовать бесполезно, сердце само выбирает. Пусть попробуют ей сказать, что Захар плох, не ровня ей, разве она послушает?

В начале сентября из города пришло письмо, в котором говорилось, что учеба во вновь открытой школе начнется только в первых числах ноября. Впереди было еще полных два месяца. Чтобы они не прошли даром, Захар опять засел за книги. Теперь, с началом занятий в найманской школе, он встречался с Таней только по вечерам.

Однажды поздно вечером, проводив Таню, Захар задержался под окном Сергея Андреевича. Из-под навеса сарайчика, что возле ворот, доносился сдержанный говор. Захар узнал голос Николая. В руках он держал свернутую цигарку: спичек в кармане не оказалось. Решил заглянуть под навес, попросить прикурить у Николая. Там сидели на старых перевернутых дровнях Николай и Лиза.

— Спичек у тебя нет? — спросил Захар, останавливаясь у входа.

— Я и сам до смерти хочу курить, вот табаку нету, дай на цигарку, а спички сейчас нам Лиза вынесет.

— Да не стоит, — начал было Захар. — Я думал, у тебя есть.

— Погоди, сейчас вынесет.

Лиза в темноте отодвинула в заборе доску и полезла во двор.

— Видишь, где у моей невесты вход, — проговорил Николай. — Это она чтобы домашних не тревожить. И хитрый же народ эти бабы.

— Невеста, говоришь? — переспросил Захар.

— А чего же? У нас с ней, брат, все слажено, не сегодня-завтра свадьбу сыграем. И задатками обменялись: она мне дала свой шелковый платок, зеленый с бахромой, ну, а я ей сатиновую рубаху отдал. Так что у нас дело на мази.

— А как же с учебой теперь? — спросил Захар.

— О, до учебы еще далеко — целых два месяца, можно не одну свадьбу сыграть.

— Скучать там в городе по невесте не будешь?

— В гости к нам с Таней будут ездить.

Немного помолчав, он спросил:

— В дружки ко мне пойдешь?

— Не знаю, никогда я не бывал дружкой, но уж если ты непременно хочешь меня — что ж, пойду.

Доска в заборе опять скрипнула, возле них появилась Лиза. Она сама зажгла спичку и дала им по очереди прикурить. Захар мельком взглянул на освещенное лицо Лизы, и ему подумалось: «Не в свой лапоть обувается девка».

— Ну, бывайте здоровы, — произнес он вслух. — Мешать вам больше не буду.

Он вышел из-под навеса, оставив их одних.

Глава шестая

Где уродилась, боярыня хмель?

Где вырастала, сударыня хмель?

(Из эрзянской песни)

1