Лес шуметь не перестал...

— Чего уж там ловится, Кондратий Иваныч, так только, душу отводим, — ответил Степан.

У самого берега из кустов выглядывали, две грязные головки — Митьки и Мишки. Перед ними кучей была навалена какая-то съедобная трава, они ели ее, очищая от листочков. Тут же в траве лежал облезлый щенок. Кондратий отвернулся и проворчал себе под нос: «Самим жрать нечего — собаку держат…»

— Митька, смотри, девочка в портках, — удивленно и сдержанно сказал один из мальчиков.

— Тише ты, вишь, какой сердитый отец-то.

Надя, вспомнив побои, нанесенные ей однажды Мишкой, спряталась за отца и оттуда показывала им язык. Мишка погрозил ей грязным, позеленевшим от травы кулаком.

Постояв еще немного, Кондратий пошел вниз по берегу. По слегам, переброшенным через речку, они с Надей перешли на ту сторону. Здесь почти до самого леса простирался болотистый луг. Чтобы Надя не намочила себе ноги, Кондратий хотел взять ее на руки, но она оказалась тяжелой, да и нога давала о себе знать.

— Не надо, тятя, я сама. — И она побежала вперед, легко перепрыгивая с кочки на кочку.

Лес их встретил глухим шумом и прохладой. Кондратий расстегнул рубашку, чтобы освежить вспотевшее тело. Они шли по узенькой тропинке, которая вилась между деревьями и кустами орешника, огибая лесистую гору. Потом они оказались на большой, залитой солнцем поляне. Надя вскрикнула от радости и хотела побежать вперед, но отец удержал ее за руку.

— Погоди, не бегай и не маши руками, а то на тебя нападут пчелы, — сказал он.

— А где же они? — спрашивала Надя, оглядываясь по сторонам.

Она увидела впереди изгородь, за которой стояли ровными рядами красные ульи. Залаяла собака, и к ним навстречу вышел дед Гостянтин, высокий и бородатый. Надя его не раз видела и прозвала лесным дедом.

— Пошла отсюда! — прикрикнул дед на собаку, которая с рычанием обнюхивала пришедших.

Это был Петькин Волкодав.

— Сторожит, говоришь? — сказал Кондратий, кивнув на собаку.

— Сторожит от хозяина, — отозвался дед Гостянтин.

Кондратий прилег отдохнуть на охапку свежего сена, скошенного между ульями, и тут же задремал под монотонное жужжание пчел. Покрутившись немного около деда и заглянув в его избушку, Надя вышла широкой дорожкой на противоположную сторону поляны. Здесь от пчельника шла проезжая дорога, по обеим сторонам которой росла высокая трава вперемежку со множеством лесных цветов, куда красивее тех, что она собирала в поле. Увлеченная цветами, Надя и не заметила, как отошла довольно далеко, села в траву и стала плести венок. Время шло, и она не замечала его.

Петька еще утром пришел к деду и, оставив на пчельнике Волкодава, пошел на Вишкалей ловить рыбу. Речка здесь под горой близко подходила к пчельнику. Поляна выходила прямо к речке, кончаясь высоким обрывом у берега. На этом месте когда-то был пруд для мочки липовых лубков на мочало. Остатки пруда сохранились и до сего времени. В прибрежных кустах была спрятана маленькая долбленая лодочка деда Гостянтина. Петька целое утро сидел в этой лодочке, подплыв к самому обрыву. С утра дело шло неважно, он поймал всего лишь несколько мелких красноперок и пару пескарей, но ближе к обеду стало клевать по-настоящему. Однако тут у него случилось несчастье: зацепил крючком за какую-то подводную корягу и сорвал леску. Сколько ни нырял, ни лазил — крючка не нашел. И что всего обиднее — крючок был единственным. А он еще утром похвалился отцу, что к вечеру принесет на уху целый картуз рыбы. Пришлось ни с чем возвращаться на пчельник. Он, недовольный, шел по поляне, на ходу сшибая длинным ивовым прутом головки цветов, пока не увидел Надю. Петька с удивлением остановился перед ней. Она вздрогнула и подняла голову.

Он заметил ее испуг и старался вести себя как можно дружелюбнее. Опустился в траву и сел немного поодаль.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Надей, — тихо ответила она.

— Какой красивый у тебя венок, — сказал Петька немного погодя, чтобы не молчать.

— Хочешь, я подарю тебе? — живо ответила она и протянула лежавший у нее на коленях венок. Петька хотел взять его, но, увидев свои грязные руки, поспешно отдернул их назад. Надя быстро вскочила на ноги и надела ему на голову венок. Они смелее стали разглядывать друг друга. Петька больше не знал, о чем с ней говорить. Он ее видел в первый раз, но догадался, что она дочь дедушкиного хозяина. Иначе откуда бы ей тут взяться?

— Почему у тебя рубашка такая мокрая? — спросила Надя.

— Рыбу ловил.

— Я никогда не ловила рыбу и не знаю, как ее ловят, — с досадой сказала Надя.

— Я бы показал тебе, только крючок потерял. Была бы хоть булавка, из булавки можно сделать крючок.

— А вот эта не годится? — Надя быстро отстегнула от платьица светлую большую бабочку.

Петька внимательно осмотрел красивую с серебристыми крылышками железную бабочку и подумал, что, пожалуй, из ее застежки можно согнуть крючок, но как бы Надю не заругали дома, если он сломает брошку.

— Не годится, — сказал он, возвращая ей бабочку.